Феликса подозревала, что в замок Пигсвеллов перекочевало немало драгоценностей из императорской сокровищницы. Чтобы проверить свою догадку, ей нужно только найти место, где можно извлечь из астрального хранилища свою добычу. Склад в доках не подходил: во-первых, это совсем маленький склад, а во-вторых — в доках часто шныряли воры и соглядатаи купцов, вечно конкурирующих друг с другом.
По крайне мере, сейчас Феликса могла спокойно оставить платье, не опасаясь, что с сокровищами что-то случится. Воспользоваться наложенными на юбку чарами могла только она.
Чародейка отвела Брисигиду и ее спутников в свое убежище, старое зернохранилище возле разрушенной мельницы. Хранилище все еще было сухим и теплым, когда Фабио предложил ей укрыться там, так что ей оставалось только вымести пауков и прогнать крыс, чтобы жить там стало сносно. За пару месяцев она раздобыла приличную кровать, крепкий стол и даже настоящую пуховую подушку, которую никто не хотел покупать из-за поселившихся в ней клопов. Клопов Феликса вывела заклинанием за пару минут, а на следующий день в той же лавке купила себе старое, но крепкое и теплое одеяло и хлопковую простыню.
Брисигида пришла в восторг, увидев настоящую кровать.
— Вот уж не думала, что буду радоваться таким простым признакам комфорта! — покачала она головой, садясь на матрас, набитый гречневой шелухой. Лаэрт тут же плюхнулся рядом и откинулся спиной к стене.
Данатос хмыкнул:
— Когда мы стали жить в пещере, ты тоже радовалась. Говорила, что так и подобает жить духовному человеку: аскетично и скромно, подобно монахам…
— …а комфорт положен мирянам! — расхохотался Лаэрт. — Точно, говорила.
Брисигида улыбнулась брату и покачала головой.
— Я только пыталась прибавить себе оптимизма. Мы все знаем, что Триединая не вынуждает своих последователей ограничивать себя в пище или условиях существования. Не смею подвергать сомнению эту древнюю мудрость! — с этими словами она сгребла пуховую подушку и со стоном удовольствия положила на нее голову.
Феликса переоделась за шторкой, которая отгораживала место для умывания. Она страшно обрадовалась, что жрица отвлеклась на то подобие комфорта, которое она попыталась создать в старом амбаре. Пока она снова не начала разговор о последствиях ритуала, Феликса сунула платье в руки Данатосу с просьбой присмотреть за спрятанными в юбке сокровищами. Потом громко сказала, что скоро придет, ни к кому конкретно не обращаясь, и практически выбежала из здания.
Оседлала коня, и вскоре была на складе в доках.
Возле склада стояла кухарка Радна и старательно выводила на двери какой-то замысловатый символ синей масляной краской. Она слышала цокот подков, но не повернулась, пока не дорисовала свой знак.
— Для кого этот знак? — поинтересовалась Феликса, спешиваясь. — Для команды?
Радна поморщилась.
— Не уверена, что этих алкашей можно назвать командой. Дело-то свое знают, но синячат, не просыхая.
Феликса пожала плечами:
— Обычное дело для моряков на суше. Шкипера нашли?
— Одна из немногих хороших новостей на сегодня. Шкипера нашли, и, похоже, действительно хорошего. Хиловат на вид, зато тоже беженец из Арделореи. Говорят, увел бриг всего с двумя зелеными юнгами прямо из-под носа захватчиков.
— Ха! Так может, я его знаю? — обрадовалась волшебница.
— Это вряд ли. Он из южных губерний, горец. Смуглый, как дубленая кожа, чуть ли не до черноты, и весь солью пропах. Славирские моряки не такие, все в форме ходят, и выправка солдатская, а этот сутулый и жилистый, как степной волкодав. Акыром себя зовет.
Феликса немного приуныла. Фабио говорил ей, что первый откликнувшийся плыть с ними был горцем, но не сказал, что он шкипер. С горцем будет непросто — на юге не принято подчиняться женщине.
— Он знает, что наниматель — я?
— Знает, — улыбнулась Радна. — Видел тебя в драке в трактире. Говорит, ты колдун, притворившийся девкой для смеху. Не знаю, как он отреагирует, когда узнает, что яйца у тебя есть только в переносном смысле.
Феликса вздохнула. При желании она могла обойтись без шкипера, но не на том маршруте, который задумала. Не хотелось бы менять или добирать членов команды; моряки слывут народом, который с трудом принимает новичков. А врать она по-прежнему не любила. Фель махнула рукой и зашла внутрь.