— Мы не враги, нас прислала твоя старшая помощница, кэп, — затараторил он, встав у Акыра прямо перед лицом. — Слышишь меня? Феликса передает привет!
Капитан вздрогнул и взглянул на него, уже осмысленно.
— Я вижу только одного коня.
— Извини, капитан, больше нет, — развел руками Лаэрт, отпустив Акыра и его жену. — Кто из вас умеет ездить верхом?
— Все, — ответила жена, невысокая коренастая женщина лет тридцати с неправдоподобно длинной светло-русой косой. — Уж не хочешь ли ты сказать, что мы поедем на звере?
— Ты — нет, — успокоил ее Лаэрт. — Вы с дочерью езжайте на лошади, а на моем друге Данатосе поедем мы, мужчины.
Женщина недоверчиво хмыкнула, но взяла дочь за руку, помогла ей сесть на Тьярра и ловко взобралась в седло сама, махнула рукой мужу и помчалась в сторону гавани. Лаэрт уважительно присвистнул — жена Акыра с ходу послала строптивого коня в галоп.
— Любят ее лошадки, — прокомментировал Акыр. Он явно еще не до конца оправился от шока и оттого стал болтлив. — У тестя табуны какие были! Не кони, ветер! Как взбираться-то на твоего друга? Холка раза в два выше конской!
Данатос молча лег на землю. Лаэрт привычно оперся о заднюю лапу и вспрыгнул на широкую спину, придвинулся ближе к голове и крепко обнял пуму за шею, насколько рук хватило. Акыр повторил маневр с невнятным бурчанием, но вместо шеи обхватил торс Лаэрта. Бывший агент почувствовал, что бесстрашный горец весь напрягся и как будто слегка дрожит.
— Держись крепче и не расслабляй булки! — весело посоветовал ему Лаэрт.
В ту же секунду Данатос рванул с места, постепенно набирая скорость. Таиться уже не было смысла, и он несся по самым широким улицам, разбросав лавки, редких стражников и даже какого-то вельможу в паланкине.
В доки он ворвался на полном ходу и вышел прямо к кораблю. Краем глаза он увидел, что сходни убраны, паруса частично подняты, даже рассмотрел, как Тьярра уводят в специальное стойло под палубой. Так они и договаривались — к их приезду все должно быть готово к отплытию.
Данатос, не сбавляя скорости, вспрыгнул с причала прямо на палубу. Инерция протащила его к противоположному борту, и корабль слегка качнулся под весом тяжелого хищника. Дани развернулся, подлетая к борту, чтобы потом затормозить задними лапами и немного амортизировать прыжок, но маневр все равно дался ему тяжело, и на гладкой палубе остались следы от когтей. Лаэрту пришлось помочь Акыру слезть, хотя Дани снова прилег, чтобы помочь им обоим спуститься. Он с уважением отметил, что горец крепко держится на ногах, и его все еще не тошнило, хотя лицо болезненно посерело.
Почти вся команда стояла с вытянувшимися лицами, а штурман Кистень достал из-за широкого пояса маленький арбалет.
— Кого ждем, псы помойные! — тут же рявкнул Акыр. — По местам! Поднять якорь!
Он отдавал еще какие-то команды, но не забывал поглядывать вокруг, и наконец обнаружил свою семью рядом с Феликсой и Брисигидой. Феликса держала его жену за руку и что-то быстро говорила с виноватым лицом. Женщина звонко рассмеялась, обняла чародейку и даже поцеловала в щеку.
«Рано мы обрадовались, — думала потом Феликса. — Конечно, кто мог тогда знать, что мы уходим не из капкана, а из зыбучих песков…»
Она вспоминала, как сразу после отбытия Лаэрта и Данатоса она вступила в короткую перепалку с Кистенем, который возмущался, что капитан все еще не прибыл. Феликса выругала его, не выбирая выражений, и рассказала про засаду, после чего он заткнулся и ходил у штурвала, надувшись, как спящий сыч. Несколько раз он высказывал сомнения, что молодые парнишки отобьют Акыра, с которым он вчера выпил немало вина, у толпы стражников.
Феликса игнорировала его ворчливое нытье и раздавала указания матросам. Квартирмейстер, мужчина средних лет по имени Джереми, осматривал трюмы и инвентаризировал припасы. Брисигида затеяла медицинский осмотр всех и вся, а Фабио с Радной помогали квартирмейстеру переписывать запасы съестного и пресной воды. В общем, все занимались делом, чтобы хоть как-то отвлечься от беспокойных мыслей.
Через некоторое время Феликса с облегчением увидела Тьярра, несущегося по краю порта. Всадница пустила его по причалу рысью, чтобы не разнести копытами доски. Сразу за ней они убрали сходни, и Феликса попросила Брис отвести коня в стойло под палубой, чтобы поприветствовать напуганных женщин, точнее, женщину и девочку. Женщина была относительно спокойна, представилась Цефорой и сказала, что дочь зовут Диной. Девочка вцепилась в материнскую руку и смотрела на всех волчонком. «И это маленькая храбрая юнга?» — удивилась тогда Феликса. Она высказала свое восхищение наездницей Цефорой и их с дочерью смелостью.