Служаночка присела и наклонила голову. Феликсе показалось, что она расстроилась из-за приезда чародейки. «В лорда что ли влюблена?» — недоумевала она.
Джеффри и Мак ждали ее за дверью. Кастелян сразу повел их в главный зал, где ждали лорд и леди Пигсвелл. И они начали творить каждый свое дело. Сложность заключалась в том, чтобы иллюзии не были слишком сложными — нельзя показывать лорду и леди свою силу. Феликса легко подстроилась под незатейливую балладу Мака.
Получилось просто, но все равно красиво. Феликса наколдовала небеса и облака вместо пола, затем — тропических фей и птиц, бабочек, редкие цветы, посыпала все это волшебными блестками, раскрасила завитушками и немыслимыми красками.
Когда Феликса закончила с иллюзиями, она попросила подать ей любой предмет небольшого размера. Ей принесли диванную подушку, над которой она минут пятнадцать измывалась: подушка побывала в шкуре похабной книги — что вызвало дурашливый, но одобрительный смех у Мордеда — пары розовых шелковых перчаток — от которых ахнула падкая на безделушки Элизабет — круглой чаши для вина, кошки, сапога, седла и еще десятка скучных повседневных вещей. Феликса считала такие превращения ерундой, но представление с трансфигурацией хозяевам замка понравилось едва ли не больше, чем иллюзии.
Когда они наконец закончили, хозяева объявили ужин, которого Феликса ждала с нетерпением. Нелепые возгласы и неуемные восторги по поводу «представления» достали ее вусмерть. Каждый из Пигсвеллов стремился понравиться приглашенному артисту — очевидно, чтобы соблюсти хотя бы видимость естественного интереса к их персонам. Феликсе, вынужденной носить маску потаскушки-чародейки, такое лицемерие только больше уязвляло самолюбие.
Но фарс кончился, и волшебница поняла, что, несмотря ни на какие отрицательные эмоции, рада ужину. Может, просто потому, что проголодалась. И все же, ложными надеждами она себя особо не тешила: предстояло еще одно кошмарное испытание — светская беседа. Подобные застольные разговоры Фель не любила с детства. Ее семья придерживалась схожего мнения, и развлекать сидящих за столом пустой болтовней ей приходилось редко. Но приходилось.
Как только подали первое блюдо — фаршированного яблоками гуся в остром кисло-сладком соусе — барон затянул свою чудовищную волынку, деловито похлопывая по тесноватому бархатному кафтану, который довольно удачно прятал пивное брюшко:
— Это было изумительно, госпожа Марта, в жизни ничего подобного не видел!
— А как сэр Мак прекрасно подобрал музыку, просто прелесть! — закудахтала Элизабет. — Ах, вы, оказывается, так талантливы!
— Ну что вы, миледи, меня не посвящали в рыцари, я вовсе не сэр. Вы слишком милостивы ко мне, — бард буквально рассыпался в любезностях, якобы польщенный, хотя его глазные мышцы наверняка сводило от желания закатить глаза. Феликса решила, что он неплохо держится для человека, вынужденного по какой-то причине играть жиголо.
Хотя у нее самой положение было не лучше. И она решила, что самое время сменить тему разговора.
— Миледи, какое у вас прелестное колье! — с идиотской улыбкой прощебетала чародейка, чувствуя себя еще более глупой, чем должна казаться. — Белое золото и топазы, у вас тонкий вкус, — польстила она баронессе. Честно говоря, роскошное колье походило на более дешевую копию из кварца и серебра — видимо, ожерелье давно не чистили.
— Благодарю за комплимент, милочка, но вы ошиблись, — приосанилась довольная Элизабет, — это платина и розовые алмазы, очень редкие.
«Врет и не краснеет!» — плюнула про себя Феликса. Как любая стоящая чародейка, она не просто разбиралась в драгоценностях, она видела саму душу камней и металлов — недаром драгоценные камни способны держать самую мощную магию. Большей магической проводимостью обладала только драконья кость.
— Ну надо же! — Феликсе почти не потребовалось изображать изумление. Главное — она добилась, чего хотела: перевести разговор на камни и другие сокровища. — Наверное, такая редкость обошлась в целое состояние.
— О, драгоценности наша маленькая слабость, — признался лорд Пигсвелл. — У нас имеется целая коллекция украшений из редчайших минералов, камней и металлов. Вы сможете взглянуть на нее позже, если захотите, правда, дорогая?
Леди Элизабет принужденно улыбнулась, но Феликса заметила, как вытянулось ее лицо при словах мужа. «Кажется, я ему понравилась», — обреченно подумала волшебница. С одной стороны, это здорово облегчало задачу, с другой — вполне вероятно, что вырубить барона придется раньше, чем она рассчитывала, а это могло вызвать подозрения. Что ж, она знала, что идет на риск.