Перед глазами у меня встал тучный, взмокший от пота коротышка, который беспрестанно сетовал на невыносимую жару.
— По моему мнению, Тоби Локвуд куда смышленее своего патрона, — заметил Пэрри. — Вернувшись в Лондон, вы непременно должны будете встретиться с ними обоими.
— Наверное, леди Елизавете тяжело не иметь близких родственников, — негромко произнес Николас.
Я внимательно посмотрел на него. Этот парень знал, о чем говорил.
— Тем не менее Болейнам нельзя позволять приближаться к леди Елизавете, — отрезал Пэрри. — Это вопрос политики. — Поколебавшись, он добавил: — Миссис Бланш сообщила мне, что леди носит на шее медальон с портретом матери. Какой-нибудь интриган вполне может использовать это обстоятельство, дабы раздуть очередной скандал. — Пэрри испустил тяжкий вздох. — Всего месяц назад, четвертого мая, миссис Бланш сообщила мне о какой-то женщине, проникшей в помещение для прислуги. Эта особа заявила, что якобы является вдовой одного из дальних родственников леди Елизаветы. После смерти мужа землевладелец отнял у нее ферму, и для нее настали тяжелые времена. Обычно миссис Бланш гонит таких просительниц прочь. Но тут имелись определенные обстоятельства, вследствие которых она решила, что мне следует увидеть эту женщину.
— И что же это за обстоятельства? — уточнил я.
— Прежде всего эта особа выглядела лет на пятьдесят, а в подобные игры, как правило, играют молодые. Волосы у нее почти поседели и были коротко подстрижены — наверняка, чтобы избавиться от вшей. Одета она была почти в лохмотья, но выговор выдавал хорошее воспитание. В общем, она отличалась от всей этой норфолкской швали, и миссис Бланш сочла нужным отвести ее ко мне. — Пэрри сокрушенно покачал головой. — Господи Исусе, до чего же жалкий вид имела просительница! Похоже, ей действительно пришлось голодать. Щеки у нее ввалились, руки загрубели от холода, а из-под чепца торчали космы грязных волос. Платье на ней было старое, из дешевой грубой холстины.
— Будь эта женщина дворянских кровей, платье ее, пусть старое и поношенное, было бы сшито из хорошей ткани, — вставил Николас.
— Верное замечание, — кивнул Пэрри. — Но повторяю, речь этой дамы свидетельствовала о том, что она получила образование. Она выглядела донельзя измученной и совершенно отчаявшейся. Сказала, что долго не осмеливалась беспокоить нас, ведь в отдаленном родстве с леди Елизаветой она состоит только благодаря замужеству. Но иного выхода у нее не осталось. Все прочие так называемые родственники, оказавшись во дворце, как правило, глазеют по сторонам, изумленно открыв рот. Но эта женщина не проявила ни малейшего интереса к обстановке, которая ее окружала. Можно было подумать, что она вообще ничего не замечает. Я предложил ей сесть и рассказать о своих злоключениях. Она так и сделала, и ее история показалась мне вполне правдоподобной. По крайней мере, на первый взгляд, — мрачно добавил Пэрри. — Итак, посетительница сообщила, что ее зовут миссис Эдит Болейн. Вплоть до ноября прошлого года, то есть до той поры, пока не скончался ее супруг, она жила на процветающей ферме, расположенной в пятнадцати милях от Нориджа, поблизости от Бликлинга. Именно оттуда ведет свое происхождение семья Анны Болейн, хотя ныне Болейны, повторяю, разбросаны по всему Норфолку. Ферма, по ее словам, была достаточно большая и приносила неплохой доход. Но после смерти мужа землевладелец отказался продлить с ней арендный договор. Он решил превратить пахотные земли в пастбища и приказал вдове убраться через три месяца. — Губы Пэрри тронула сардоническая усмешка. — В общем, произошло именно то, против чего выступают ваши друзья — ревнители всеобщего блага. Подобная участь в равной степени может постичь и бедных, и богатых фермеров.
— Ни детей, ни родственников у этой дамы, как я понимаю, нет? — спросил я.
— Да, по ее словам, детей у нее никогда не было, а родители давно умерли, — сообщил Пэрри, и во взгляде его мелькнуло сочувствие. Горькая участь Эдит Болейн, несомненно, тронула этого невозмутимого прагматичного человека. — Попробуй определи, что здесь правда, а что ложь, — вздохнул мой патрон и погрузился в столь несвойственное ему молчание.
— А эта дама не сказала, в каком именно родстве ее покойный муж состоял с леди Елизаветой? — уточнил я.
— По словам посетительницы, у ее мужа и Анны Болейн был общий прапрадед, — кивнул Пэрри.
Я быстро произвел в уме необходимые вычисления:
— Таким образом, самой Анне он доводился четвероюродным братом, а родство с леди Елизаветой еще более отдаленное.