— Просительница прекрасно представляла, как выглядит родословное древо Болейнов. Нарисовала его мне на клочке бумаги. Родоначальником считается Джеффри Болейн, который в юности приехал из Норфолка покорять столицу и впоследствии стал лорд-мэром Лондона. Кстати, я обратил внимание, что ей трудно держать в руках перо: пальцы скрючены, суставы распухли. Но почерк четкий и красивый, и это доказывает, что женщина и впрямь получила образование. Я заметил, что она не носит обручального кольца, и осведомился о причине этого. Эдит Болейн ответила, что пальцы слишком распухли и кольцо пришлось разрезать и снять, так как оно доставляло невыносимую боль. Я уже склонялся к тому, чтобы ей поверить. — Пэрри вновь вскинул свои мохнатые брови, и в голосе его послышались жесткие нотки. — Но потом решил уточнить кое-какие подробности, и вся ее история рассыпалась в прах.
— Вот как?
— Когда я пожелал узнать имя землевладельца, лишившего миссис Болейн фермы, условия арендного договора, название ближайшего города и имена соседей, посетительница принялась кормить меня баснями. Спору нет, у этой женщины все было отлично продумано и даже отрепетировано. Но она не приняла в расчет, что благодаря помощи барристера Копулдейка я неплохо разбираюсь в географии Норфолка. Когда я попытался вывести обманщицу на чистую воду, она начала запинаться и путаться в собственных словах. Миссис Бланш и я смотрели на нее с откровенным недоверием, и дамочка поняла, что дальнейшая ложь бесполезна. В конце концов она призналась, что муж ее действительно принадлежал к роду Болейн, а все остальное — выдумки. Сказала, что пришла сюда в надежде получить хоть какое-нибудь место: горничной, помощницы повара — в общем, любое. При этом она покраснела как рак. Я заметил, что пальцы у нее не только распухли, но и покрыты мозолями. Этой женщине, несомненно, был знаком тяжелый труд. — Пэрри пожал своими широкими плечами. — Сами понимаете, после того, что она наплела вначале, дать ей работу в этом доме не представлялось возможным. Я полагаю, кем бы ни была эта просительница, скорее всего, она действительно принадлежит к дворянскому роду. Нынче для нее, как и для многих, настали трудные времена. Но, как вы сами понимаете, это еще не повод для того, чтобы прибегать к обману. Я приказал ей уйти.
— И она безропотно подчинилась?
— Я ожидал, что женщина разразится рыданиями, но она этого не сделала. Лишь побледнела и откинулась на спинку стула. Я попросил миссис Бланш вывести ее прочь. Когда посетительница шла к дверям, я вытащил кошелек — хотел дать ей несколько монет. Но миссис Бланш, заметив это, покачала головой. Она была права: не следует поощрять лжецов и мошенников. Эта дама покинула дом так же, как и вошла в него, — через заднюю дверь. — Несколько мгновений Пэрри хранил молчание, пристально глядя на меня. — После ее ухода я навел справки и выяснил: хотя вся история с фермой — чистой воды выдумка, муж Эдит Болейн действительно приходится родственником леди Елизавете. Именно это обстоятельство, мастер Шардлейк, может породить серьезные неприятности.
— Причина неприятностей — Эдит Болейн? — уточнил я.
— Некоторым образом — да, — невесело усмехнулся мой собеседник. — Оказавшись жертвой самого жестокого и гнусного убийства, какое только можно вообразить, эта женщина, несомненно, стала для нас источником неприятностей.
— Значит, вы хотите, чтобы я расследовал это убийство? — осведомился я.
— Именно так, — кивнул Пэрри, не сводя с меня глаз.
Прежде мне уже доводилось заниматься подобными расследованиями, всякий раз по просьбе высокопоставленных вельмож. Как правило, приступая к подобным делам, я был охвачен тревогой и сомнениями. Но здесь, в кабинете Пэрри, я неожиданно для себя самого ощутил нечто вроде воодушевления. Бросив искоса взгляд на Николаса, я заметил, что он тоже оживился.
— Так что же случилось с Эдит Болейн? — спросил я.
Управляющий леди Елизаветы открыл один из ящиков своего письменного стола и достал папку, из которой извлек лист бумаги. То были показания свидетелей, снятые в ходе судебного дознания. Я быстро пробежал их глазами.
— Как я уже сказал вам, Эдит Болейн — как выяснилось, это ее настоящее имя — явилась сюда четвертого мая, — произнес Пэрри. — Одиннадцать дней спустя, ранним утром пятнадцатого мая, пастух по имени Эдриан Кемпсли вышел из своей хижины в Бриквелле, деревне, расположенной к югу от Нориджа, намереваясь выгнать на пастбище стадо хозяина. Имя хозяина — Леонард Вайтерингтон; он один из тех, кто не только превращает все поля в своих владениях в пастбища для овец, но и к тому же посягает на общественные земли. Арендаторы, разумеется, не слишком его жалуют, сосед-землевладелец — тоже.