Восторг ложной победы вскоре снизился до умеренного ликования, и я смог освободиться — не без помощи Клюси, которая распихала воспитанников в стороны. Девушка выглядела отнюдь не радостной — она-то понимала, что неприятности не закончились, а только начинаются.
— Мизгирь тебе этого не простит, — сказала она тихо.
— А мне нужно его прощение?
— Впереди праздник, — ответила она непонятно.
— У меня вся жизнь — один сплошной праздник. День долбоеба. Кстати…
Я нашел взглядом Оксану, смотрящую на меня как худеющая на пироженку. Поманил ее пальцем.
— Пока я не вступил официально в должность… — я притянул девочку к себе и звонко чмокнул ее в щеку. Она закатила глаза и на секунду перестала дышать.
— Вау… — завороженно сказал кто-то сбоку.
— Этот спор ты выиграла, — сказал я назидательно, — но с этого момента я тут директор. И никаких больше глупостей. Это понятно?
Все закивали, стоящая на лестнице Настя театрально закатила глаза.
— А теперь всем разойтись. Мне надо понять, во что я только что вляпался.
— Папка, ты, конечно, зачетный тролль, — сказала Настя, когда мы с ней и Клюсей засели в кабинете директора. — Троллище.
В моем, черт побери, кабинете. В голосе ее было что-то среднее между ужасом и восхищением.
— Этот прикол с поцелуем — отвал башки. Теперь они точно все в тебя втрескались.
— Зачем ты это сделал? — мрачно спросила Клюся.
— Поцеловал ребенка в румяную щечку? Чтобы закрыть, как говорится, этот гештальт, пока он не вырос в психоз.
— Нет. Почему ты просто не передал директорство Гаврану?
— Чисто из вредности. Он мне не понравился. Не люблю наглых мудаков.
— Он не просто наглый мудак. Я слышала про него… Всякое нехорошее.
— Как вовремя он тут оказался, однако.
— Он приехал на праздник, разумеется, — удивилась Клюся, — сегодня много народу приедет. Ты не знал?
— Нет.
— Странно, ведь оркестр твоей так называемой, — девушка выделила это интонацией, — «жены» должен как раз выступать на нем.
— Мне никто ничего не рассказывает, — пожаловался я в пространство. — А потом удивляются, что я дров наломал.
— Будет куча важных гостей из городов «потаенной провинции»: Алаборск, Ожск, Аркаим, Стрежев и так далее.
— Да что такого важного в этом празднике?
— Я не знаю. Когда он был в прошлый раз, мне было всего двенадцать, я плохо понимала, что происходит и почти ничего не помню.
— Ладно, детишки, это не наша забота. Пусть празднуют. А мы давайте-ка тщательно осмотрим кабинет. Вдруг найдем что-то интересное. Не зря же они так озаботились этим директорством.
Пока девочки воодушевленно потрошили ящики стола, я прошел в подсобку и включил компьютер. Тупо пооткрывав директории документов и посмотрев на ничего не говорящие названия файлов, понял, что не прочту их даже за год, и постучался в чат Петровичу.
— А, это ты… — ответил нелюбезно он. — Я еще не закончил.
— Обстоятельства подпирают, — сказал я. — Можешь хоть что-то сказать?
— Всего два факта. Файлы вирт-основ, которые ты залил, не вирпы, а персы.
— Иранцы? — затупил я.
— Персонажи. Игровые персонажи разных людей. Я вытащил имена-фамилии, но мне они ни о чем не говорят. Скидываю тебе таблицей, посмотришь. И второе — контрольные суммы по базам воспитанников не сходятся. Но при этом и следов ручной подчистки не видно. Очень странная картина, я как раз разбираюсь. Так что лучше не отвлекай. Пока.
Петрович отключился.
Я открыл присланный им файл — таблица, где в первом столбце ФИО, а дальше какие-то наборы букв и цифр. Вероятно, статы, классы, перки и прочее, что там бывает у игровых персонажей. Я промотал ее до конца, и что-то кольнуло взгляд. Вернулся к началу, просмотрел тщательно.
— Настя, — крикнул я в кабинет, — как фамилия Виталика твоего?
— Он не мой. Он свой собственный Виталик. А фамилия его по отчиму — Войт.
В таблице — Екатерина Петровна Войт.
— А отчество у него какое?
— Не знаю. Спросить?
— Будь любезна.
Зацокали ногти по экрану.
— Петрович, по отцу, — ответила она минуту спустя.
Не похоже на совпадение. Катя-Катя, бедная девочка… Про кого она мне рассказывала? Денис, Михаил, Ирина… Есть такие имена в таблице.
Забавненько. Хотя, скорее ужасненько.