Ковешников поднялся на подножку бензовоза, скомандовал водителю: «Поехали». Тот направил машину к самолету. Проезжая мимо Семина и Гуляева, Ковешников спрыгнул с подножки, что-то им сказал. Оба, как пришитые, двинулись за майором.
Майор рассчитал точно: как раз в это время импозантный «отец семейства» протягивал билеты стоявшей у подножия трапа дежурной. Глаза ее с подошедшим сбоку Ковешниковым встретились, но никакого знака не требовалось: отчетливо были видны смазанные йодом царапины на тыльной стороне кисти пассажира.
В ту же секунду позади взвизгнули тормоза. Воронцов и Ковешников оглянулись. Чуть ли не под крыло самолета подъехало такси. От здания аэропорта бежали, размахивали руками милиционер и дежурный.
Из машины донесся негромкий голос:
— Яков Григорьевич, кто?
Только сейчас Воронцов понял, что человек в узбекском халате и тюбетейке, сидящий рядом с водителем, сам генерал — начальник войск.
Ковешников наклонился к опущенному боковому стеклу машины:
— Аббас-Кули… В бежевом пальто впереди женщины с ребенком, подает билеты.
— Вашей группе оставаться на месте, — приказал генерал. — Дальше ведут они…
Из машины вывалилось шумное семейство: пожилые папа и мама, с ними молодой сын. Все трое в узбекских халатах и тюбетейках. Затеяв перебранку с милиционером и подоспевшей дежурной, они принялись вытаскивать из багажника чемоданы, баулы, свернутый трубкой ковер. Пожилой глава семейства, потрясая перед носом милиционера почтовым бланком, орал:
— Понимаешь, дорогой, телеграмма! Билеты тоже есть! Почему не пускаешь?
Молодой уже тащил вместе с женщиной чемоданы и ковер к самому трапу.
В дверном люке самолета появился командир корабля. Несколько секунд он с невозмутимым видом наблюдал всю эту сумятицу, затем сказал контролеру:
— Пропустите… Телеграмма у них заверена. Начальник аэропорта разрешил посадку.
Шумное семейство, пристроившись к очереди, уже поднималось на трап, милиционер в это время с непроницаемым лицом рассматривал права водителя такси, явно собираясь проколоть в них спецкомпостером роковую дырку.
Человек в бежевом пальто и шляпе исчез в дверном проеме самолета, за ним — другие пассажиры и, наконец, узбекская семья с ковром и чемоданами, не успевшая зарегистрировать вещи, прикатившая на такси.
Наблюдая весь этот переполох, Воронцов не мог отделаться от чувства, что совершается серьезная ошибка. Какие основания у Ковешникова, «чувствующего врага спиной», видеть нарушителя в этом человеке? Странно вел себя майор и сейчас, в эти считанные, особенно ответственные секунды. Никак он не мог справиться со шлангом, застряв у самого трапа, мешая пассажирам, но и не думая хоть на шаг сдвинуться с места.
— Алеша, подойди сюда, — окликнул он словно оцепеневшего Воронцова и, когда тот подошел, сказал: — Я прикрою, а ты незаметно сфотографируй след. Вот тут-то не помешал бы и гипсовый отпечаток.
Воронцов наклонился к шлангу, вытащил из-за отворота комбинезона фотоаппарат и сфотографировал бетон аэродромного поля рядом с трапом. Только сейчас он рассмотрел на этом месте едва заметный рисунок рифленых подошв.
По знаку генерала машина техпомощи, на подножку которой вскочил Воронцов и Ковешников, покатила к зданию аэровокзала, такси двинулось за ней. Аэродромный автобус, неизвестно откуда взявшийся возле самолета, медленно поехал вслед за такси.
Воронцов с удивлением рассмотрел за его стеклами невозмутимого Амангельды в своем видавшем виды халате, высокой папахе — тельпеке — из коричневого барашка, а рядом — еще двух таких же белобородых стариков.
Встретились все участники операции в комнате милиции, в которой не было ни постового, ни дежурного.
Генерал сбросил узбекский халат, под которым у него оказался гражданский костюм, обратился к Амангельды:
— Что скажешь, Амангельды-ага, твое мнение?
— Какое такое мнение, товарищ генерал? Аббас-Кули полетел.
— А вы что скажете? — обратился генерал к двум другим старикам.
— Ничего другого не скажем. В белом пальто был Аббас-Кули.
— Спасибо вам. От всей души спасибо. Прошу подождать меня в автобусе.
Когда старики вышли, генерал спросил:
— Майор Ковешников, какие вещественные доказательства удалось вам найти?
— Немного, товарищ генерал, но кое-что есть.
Ковешников достал из кармана комбинезона небольшой сверток, развернул газету, затем носовой платок. В платке — окурок с золотым ободком, в бумажке — белый пепел от легкого табака, ветка шиповника, светло-бежевая шерстяная нитка, в спичечном коробке щепотка земли.