Здесь уже был родной дом Воронцова, привычная обстановка, свои люди — сержанты, солдаты. Теперь уже они с майором Ковешниковым поменялись ролями: Алексей понимал, что гидом у прибывшего из Средней Азии следопыта будут и подполковник Аверьянов, и капитан Гребенюк — старые друзья, но придет и его черед стать в глазах такого ветерана хозяином всей этой техники, своего участка…
Ковешников вслед за Воронцовым и Фомичевым вышел из машины неподалеку от здания ПТН, откуда доносился какой-то гул, словно работал вентилятор, рассмотрел тоже кирпичный блок, как объяснил майор Фомичев, прожекторное отделение, из укрытия которого на край площадки выходили поблескивавшие в свете луны рельсы, оглянулся вокруг, как будто хотел сказать: «Еще утром был под жарким солнцем Туркмении, а вечером попал в снежное царство…» На опушке рощицы все трое остановились.
Лунная и морозная безветренная ночь и этот укрывший деревья серебристый иней придавали нереальный вид и березовой роще, и строениям технического поста, и заснеженной пограничной вышке, поднимавшейся в морозную мглу усеянного блестками неба.
Издали доносился едва уловимый шум идущей по асфальту машины, ровно гудели в помещении вентиляторы, как это было известно Воронцову, охлаждающие передатчик.
Под ногами часового, вышагивавшего вдоль опушки, поскрипывал снег.
— Ну вот и приехали, — сказал Фомичев. — Подполковник Аверьянов нас встречает.
Из-под деревьев навстречу прибывшим вышел невысокий человек, по щуплой фигуре которого Воронцов безошибочно узнал подполковника Аверьянова.
Начальник политотдела отряда и бывший его начальник комендатуры — майор Ковешников обнялись и расцеловались. Встретил майор подполковника так, как будто расстались они всего каких-нибудь две недели назад.
Алексей улучил минутку, официально доложил:
— Товарищ подполковник, лейтенант Воронцов прибыл из командировки.
— Спасибо за службу, Алексей Петрович, — крепко пожимая ему руку, сказал подполковник. — У нас еще будет время детально поговорить о вашей поездке. То, что начальник войск Среднеазиатского округа ходатайствует о поощрении, говорит само за себя. Честное слово, Яков Григорьевич, — продолжал он, обращаясь уже к Ковешникову, — смотрю я на тебя и не верю, что все пережитое нами — реальность… Выйдешь за ворота заставы, а вокруг только барханы и барханы, на которых, кроме саксаула да верблюжьей колючки, ничего не растет. Вся живность — кобры да вараны, ящерицы да тушканчики, а еще в миллиардах экземпляров всякая ядовитая гадость… Путевой обходчик, что на полустанке служил, к стрелке ходил с метлой: скорпионов и фаланг в кучу сметал. За ночь к свету столько налезет — кишмя кишит. А когда афганец подует, наступает мгла, похлеще, чем здесь в осенний туман. Песок в глаза, в уши, хрустит на зубах. Сколько солдаты ни выметают его потом из всех углов — ничего не помогает, всюду полно…
— Зато у вас тут настоящая зимняя сказка, — ответил Ковешников. — Я такой красоты, наверно, сроду не видел…
— Сказка-то ладно, — ответил Аверьянов. — В присказке вот не можем разобраться…
На секунду подполковник задумался. Алексею нетрудно было разгадать ход его мыслей.
Предупреждение, полученное из Среднеазиатского пограничного округа, прибытие пособника Аббаса-Кули, цель приезда которого еще предстояло выяснить, — все это держало погранзону в готовности номер один.
Присланные по фототелеграфу снимки умерщвленных проводников достаточно убедительно говорили о том, что наверняка с неменьшей подготовкой и предосторожностями будет пытаться нарушить границу и здесь, в Прибалтике, второй преступник, идущий на встречу с первым… Где он пойдет? Какие применит хитрости? Связаны ли появившиеся на экране локатора какие-то непонятные импульсы с ожидаемым нарушителем?.. Уже одно то, что по предложению подполковника согласились вызвать из Туркмении ветерана погранвойск майора Ковешникова, говорило о значении поиска. Ковешников — ас следопыт. Аверьянов, когда еще служил вместе с ним, привык целиком и полностью ему доверять. Но, как говорится, на Ковешникова надейся, а сам не плошай. А тут на тебе, какой-то непонятный, едва уловимый импульс на экране, чем и объясняется реплика Аверьянова о «присказке», в которой не разобрался и опытный оператор. Если для начальника ПТН Таирова этот импульс загадка, чем может помочь майор Ковешников?.. Заметил Воронцов и то, что смотрел подполковник на майора с надеждой и вниманием, как будто установившиеся много лет назад отношения старшего и младшего, опытного и начинающего остались до сих пор, несмотря на то что и по званию и по должности Аверьянов стал старше.