— А кто ж его знает. Одному руку, другому ногу жгутами перетянули, индивидуальными пакетами перевязали, отвезли на ПТН…
— Задержанный где?
— А вон он. Ждем спецмашину.
Воронцов повернул голову и увидел в приоткрытую дверцу того, кого они ловили.
«Как только взяли такого?» — подумал Алексей, теперь уже сожалея, что так неудачно придумал искать в снежной круговерти Веденеева с Рексом, из-за чего и попал под пули. Но если бы он не отвлек на себя внимание нарушителя, автоматная очередь досталась бы Веденееву с Рексом, в такой метели только собака способна верхним чутьем обнаружить врага.
Дверца машины приоткрылась, Алексей увидел перед собой худое озабоченное лицо капитана Гребенюка.
— Ну как тут лейтенант?
«Братья Гусаковы» — Шинкарев и Макарушин посмотрели друг на друга, словно по команде пожали плечами.
— Эка незадача! — с досадой проговорил Гребенюк. — Смелый ты мужик, Алексей, но зачем полез под пули? Могло ж быть и гирше…
Добрейший Петро Карпович наверняка винил только себя за неоправданную лихость своего замполита и нисколько не стеснялся признаться в этом.
Воронцов хотел сказать, что кому-то надо было «лезть», но не смог: в груди, отдаваясь глухой болью, что-то хрипело и булькало.
— Держись, лейтенант. Сейчас поднимем тебя на ПТН. Вертолет уже вызвали. Мигом доставим в госпиталь… Кто ж так бинтует? Дай-ка я сам!..
Войдя в машину, капитан принялся ловко и сноровисто помогать перевязывать Воронцова.
Остро воспринимая все происходящее, Воронцов слышал не только своего начальника заставы, но и разговор между Ковешниковым и задержанным нарушителем.
— Ты сразу узнал меня, Клычхан, — говорил майор, — а вот Аббас-Кули никак не мог вспомнить.
— Как не узнать? Ёшка — Кара-Куш[18], кары-капитан[19] — старый знакомый, — не теряя самообладания, ответил нарушитель.
— Кары-майор, — поправил его Ковешников. — Для всех давно — Яков Григорьевич, только для тебя все «Ёшка».
— А для меня — все Ёшка, — подтвердил Клыч-хан. — Я еще подумал: «Кто ж меня сумел остановить?» Верно говорят: «Хитростью поймаешь льва, а силой не поймать и мыши».
— А еще говорят, — в тон ему заметил Ковешников, — змея не ведает своих изгибов, но следы на песке оставляет. Раньше ты сам через гулили не ходил, других посылал.
— Как не пойдешь? Перед смертью старых друзей повидать надо: сегодня я к тебе пришел, завтра ты у меня будешь…
Он улыбнулся, и Воронцову, не участвовавшему в этом разговоре, стало жутко от этой улыбки.
— Аббас-Кули! — окликнул Клычхан сообщника. — Молись аллаху, чтобы послал тебе легкую смерть. О том, что геок-папак взяли меня, кому надо, узнают уже сегодня. Тебя найдут и на дне этого холодного моря.
Аббас-Кули, сам наводивший страх на своих проводников и пособников, с отрешенным видом смотрел перед собой и, кажется, в самом деле молился. Воронцов видел: губы его шевелились то ли от холода, то ли от страха.
Слабость охватила Алексея, все тело покрыла испарина. Будто сквозь сон, слышал он голос Аверьянова:
— Так что это за птица — твой «лучший друг» Клычхан, Яков Григорьевич? Где вы с ним встречались?
— Это и правда мой «самый лучший друг», — подтвердил Ковешников. — Главарь резидентуры, остававшийся в Средней Азии, крупнейший организатор идеологических и военных диверсий, товарищ подполковник, командовал восстанием кашкайских племен в закордонье, устраивал политические провокации по обе стороны рубежа. Один из самых беспощадных врагов, каких только я знаю.
— Ну вот и славно, что теперь он у нас, а не на свободе, — заметил Аверьянов. — А с чем пришел, наши товарищи, кому положено, разберутся… Лейтенант Друзь! — окликнул он заместителя начальника заставы. — Вы лично отвечаете за доставку задержанных под усиленным конвоем в штаб отряда… Об ответственности говорить не буду. С кем имеете дело, сами слышали… Передайте циркулярно всем рациям, — приказал он радисту. — ПТН продолжать наблюдение за поверхностью льда. Подразделениям на берегу прочесать район. Обстановку не снимать. Фомичев, дайте команду отбуксировать аэросанями убитого пособника нарушителя вместе с его буерным устройством сюда, к спуску на лед… Капитан Гребенюк, отправьте убитого вместе с задержанным спецмашиной для осмотра и медицинской экспертизы. Передайте начальнику отряда мою просьбу выслать опытных саперов, знакомых с разминированием, к рюкзаку в торосах…
— Как себя чувствует лейтенант Воронцов? — спросил Аверьянов.
— Первая помощь оказана, товарищ подполковник, — ответил Веденеев, — надо ехать…