В один из таких тяжких дней Сергеев после дежурства вышел к берегу Волги, где на переправе были заняты эвакуацией на левый берег раненых и прибывающих с эшелонами гражданских сестра Ольга с Машей Гринько и Соней Харламовой. Здесь же, в штольне, вырытой прямо в обрыве, был оборудован перевязочный пункт — операционная. В операционной сегодня с одним из хирургов дежурила Вера.
Привыкнув уже к «пейзажам» прифронтового города, Сергеев обычно не замечал хаоса, остававшегося после бомбежек и обстрелов, а тут невольно подумал, как удручающе должна действовать на девушек вся эта картина переправы — берег, изрытый воронками, захламленный горелыми остовами барж, катеров и лодок, застрявших на мелководье; валяющиеся повсюду ящики из-под мин и снарядов; зловещие свалки окровавленных бинтов в ямах, которые периодически заливали карболкой и засыпали землей, а рядом рыли такие же ямы.
На покрытой ухабами разбитой дороге, подходившей к самой переправе, — остовы сгоревших машин, ломаные колеса и оглобли попавших под бомбежку и обстрелы телег и повозок, в стороне — ломаные велосипеды, детские коляски. Не так давно война вплотную подступила к Волге, и здесь, на переправе, такой же «горячей», как и железнодорожная станция или аэропорт, куда немец не забывал наведываться чуть ли не каждый день, накопилось достаточно железных и деревянных останков. Некому было все это убирать, да никто и не обращал внимания на весь этот хлам.
Вера уже закончила дежурство и дожидалась его, присев на пустой ящик из-под патронов, которые начальник боепитания одного из батальонов вместе со старшинами раздавал бойцам тут же на берегу. Увидев Сергеева, она поднялась со своего места, снова опустилась на ящик, жестом предложив сесть рядом.
— Ноги не держат, — словно извиняясь, сказала Вера. — С утра в вертикальном положении и никакой личной жизни.
— Как раз по этому поводу есть предложение, — в тон ей ответил Сергеев, взял ее руки в свои, борясь с желанием обнять при всех и привлечь к себе самое милое и дорогое существо, так неожиданно вошедшее в его жизнь. Но вокруг были люди, далекие от лирических порывов, и он, вздохнув, сказал:
— Сегодня я намерен отдать один серьезный долг. Какие будут суждения?
Вера испытующе посмотрела на него, не сразу ответила:
— В принципе долги я не люблю, но когда отдают их мне — люблю. В чем суть?
— Похищаю тебя на день рождения. Шампанское томится на столе, жареная индейка выглядывает из духовки.
— А чей день рождения, если не секрет?
— Твой… Оля, подтверди! — крикнул Сергеев, увидев подходившую к ним устало улыбавшуюся сестру.
— Подтверждаю, — заверила та, догадавшись, о чем речь.
— Ой, батюшки! А ведь совсем забыла! — искренне всполошилась Вера. — Глеб, ты просто прелесть!
— Я такой… — скромно опустив глаза, подтвердил Сергеев. — Правда, вместо шампанского — фронтовые сто граммов, а вместо индейки — сухой паек, но от этого праздник не может быть хуже. Кулебяку Оля испекла.
— Тогда почему мы здесь? Вперед, без сомнения! — скомандовала Вера, и все отправились на квартиру к Сергеевым встречать день рождения, как сказал бы поэт, «всем смертям назло».
Это был чуть ли не единственный счастливый вечер, проведенный втроем в квартире Сергеевых. Но не только угощением и общением близких людей запомнился этот день. Вспомнить о нем довелось много позже из-за совсем незначительного, пустякового эпизода, на который в других условиях никто бы и внимания не обратил.
Когда веселье было в полном разгаре, Сергееву пришла в голову удачная мысль: «А давайте мы Зинаиду Ивановну Гриценко пригласим! Давно я ей обещал вас познакомить!»
Сказано — сделано. Зинаида Ивановна приглашение приняла с удовольствием и даже внесла свою долю, выставив на стол банку земляничного варенья, оставшуюся еще с довоенных времен.
— Одну только минутку, девочки, — сказала она. — Ноготь заломился. Кто из вас хирург? Ножнички у зеркала на столике…
— Это, наверное, по моей части, — ответила Вера и, взяв со столика маленькие кривые ножницы для ногтей, тут же привела ноготь Зинаиды Ивановны в надлежащий вид.
Случай пустяковый, но вспомнить о нем пришлось всем троим в очень непустяковом деле, хоть и не так скоро…
Этот праздник по поводу дня рождения, как вспышка во мгле, мелькнул и канул в прошлое, и снова потянулись дни и ночи у Сергеева, Веры, Ольги, Маши Гринько и ее подруги Сони, заполненные изнуряющими дежурствами под бомбежками и обстрелами, а у Сергеева — патрулированием улиц, занятиями в истребительном батальоне, следственной работой.