— Все очень легко: сначала набираешь код, а потом номер, вот так. — Она последовательно показала всю комбинацию, а затем записала код и номер на бумаге. — Когда набираешь весь номер вместе с кодом, нажми на зеленую кнопку. Сейчас на счете есть немного денег, но потом тебе придется пополнять счет самой.
— О'кей, — сказала Джулия и взяла телефон, — спасибо.
— Да, и будь осторожна, — спохватилась Лена. — Папе передай привет.
Джулия кивнула и пошла к «форду». Когда она села за руль, то сразу же в нос ударил запах духов сестры. Джулия немного поморщилась, завела двигатель и поехала.
Уже смеркалось, и, пока Джулия неторопливо, из-за ограничения скорости, проезжала через Хисинген, она думала, почему они с Леной с Трудом выдерживают друг друга дольше нескольких секунд. Раньше они были довольно близки, и это именно Лена в свое время настояла, чтобы Джулия переехала в Гётеборг. Но теперь все стало по-другому. Все случилось после того, как однажды в пятницу несколько лет назад Джулия гостила на вилле у Лены и Роберта, как оказалось, последний раз. Лена приготовила ужин, и они сидели на кухне, без детей. Идиллия закончилась, когда Ричард, поставив на стол свой бокал с вином, поднялся из-за стола и спросил:
— Мы что, должны все время сидеть и пережевывать всю эту мировую скорбь? Это произошло двадцать лет назад, сколько же можно?
Ричард в тот вечер выпил лишнего и, как следствие, разозлился, хотя Джулия всего лишь один раз упомянула об исчезнувшем Йенсе. Да и то скорее в качестве извинения за свое плохое настроение. Сразу же после этого Лена посмотрела на Джулию, а потом спокойно выдала реплику, из-за которой Джулия потом, два года спустя, не смогла поехать со своей сестрой на Эланд, чтобы помочь Йерлофу переехать из дома в Стэнвике в Марнесский приют.
— Он никогда не вернется. Все это знают. Йенс мертв, Джулия. Мне кажется, даже ты это понимаешь.
Конечно, не было никакой пользы от того, что Джулия вылетела из-за стола и начала на нее орать, как истеричка. Но что сделано, то сделано.
Джулия, подъехав к дому, припарковала машину, вошла в квартиру и начала упаковывать вещи. Она рассчитывала отсутствовать максимум дней десять, поэтому багаж был небольшой: одежда, туалетные принадлежности, несколько книг, две бутылки красного вина и кое-какие лекарства. Потом женщина съела бутерброд и довольствовалась на этот раз водой, а не вином. Уже было довольно поздно, пора спать. Джулия легла, но долго елозила головой по подушке, смотрела в темноту и никак не могла уснуть. Она встала, выпила успокоительное и опять легла.
Сандалия маленького мальчика. Когда Джулия закрыла глаза, она снова увидела, как она, молодая мама, надевает сандалии Йенсу. Это воспоминание сдавливало ей грудь. Но самым страшным и самым тяжелым, из-за чего Джулия все время ворочалась и никак не могла уснуть, была неизвестность.
Маленькая сандалия Йенса, спустя двадцать лет. А до этого — ни одного следа. После всех поисков на Эланде, после всех бесконечных размышлений бессонными ночами.
Снотворное начало понемножку действовать. «Темнота, не надо больше, — молила Джулия, засыпая. — Помоги нам найти его».
Утро очень долго не наступало. За окном все еще было темно, когда Джулия проснулась и встала. Она позавтракала, помыла посуду, заперла дверь и села в машину. Когда двигатель завелся, она включила «дворники», чтобы убрать листья, упавшие на ветровое стекло. И вот наконец она почти выехала из города. Город пробуждался вместе с восходящим солнцем. Раннее утро, движение еще слабое. Последний светофор переключился на зеленый свет, и Джулия, свернув на шоссе, направилась на восток. Прочь от Гётеборга.
Первый десяток километров она проехала с открытыми окнами, чтобы холодный утренний воздух выдул напрочь из автомобиля запах духов сестры.
«Йенс, я еду, — подумала Джулия. — Я действительно еду, и сейчас меня уже никто не остановит». Джулия понимала, что не должна с ним разговаривать, даже про себя. Это было неправильно, ненормально. Но Джулия не могла по-другому с того дня, как Йенс исчез.
После Буроса[11] скоростное шоссе закончилось, дома стали меньше и попадались все реже. Густые смоландские[12] еловые леса прижимались к дороге. Наверное, Джулия могла в любой момент свернуть и поехать к неведомой цели, но дороги в лесу казались какими-то одинокими и заброшенными. Джулия ехала все время прямо, к восточному побережью, и старалась почувствовать радость оттого, что она сейчас, сама по себе, в дальней дороге, чего не случалось уже много лет.
Она свернула на площадку для отдыха в нескольких десятках километров от побережья для того, чтобы подумать и немного перекусить. Она заказала питипанна,[13] которое оказалось жестким, слипшимся и совершенно не заслуживало своей цены, как констатировала Джулия.
А теперь вперед, к Эландскому мосту. К северу от Кальмара[14] дорога шла над морем к острову. Мост построили двадцать лет назад и открыли как раз той самой осенью… в тот день. Конечно, Джулии не стоило бы больше думать об этом, по крайней мере до тех пор, пока она не доберется до места. Эландский мост возвышался над проливом и рвался к небу — устойчивый, надежный, на широких бетонных опорах. Даже сильный ветер, который ощутимо заносил маленькую машину, ничуть его не трогал. Мост его просто не замечал, он не сдвинулся ни на миллиметр. Он был широкий и совершенно прямой. У материка арочный пролет моста был самым высоким, для того чтобы могли проходить большие корабли. Здесь находилась самая высокая точка, поэтому Джулия теперь видела впереди плоский остров, который протянулся вдоль линии горизонта.
Вскоре показалась пустошь, заросшая травой и можжевельником равнина, покрывающая большую часть Эланда. Низкие темные облака медленно скользили по небу, как будто на остров наплывали дирижабли.
И туристы, и коренные эландцы любили бродить по пустоши и смотреть на птиц. Но Джулии она не нравилась. Пустошь казалась ей слишком большой и неприютной, и у женщины было такое чувство, что небо обрушится на землю, а ей некуда будет спрятаться.
Сразу за мостом она свернула на север к Боргхольму.[15] Несколько десятков километров дорога была совершенно прямой, почти как линейка. Лишь изредка навстречу попадались машины: ничего удивительного — туристический сезон закончился. Джулия старалась смотреть прямо перед собой — только на дорогу, чтобы не видеть ни безжизненную пустошь, ни безграничное море с другой стороны, и изо всех сил пыталась не думать о маленькой сандалии с починенными ремешками.
Это ничего не значит. Почему это обязательно должно что-то означать?
Дорога до Боргхольма заняла почти полчаса. И вот наконец показался перекресток со светофором. Джулия решила свернуть налево.
Она остановилась возле крошечной кондитерской в самом начале Стургатан,[16] потому что ей не хотелось снова видеть гавань и площадь с городской церковью. За этой церковью стоял дом, где она жила с родителями, когда у Йерлофа был свой корабль и он хотел жить поближе к гавани. В Боргхольме осталось ее детство. У Джулии не было ни малейшего желания опять увидеть себя бегающей по улицам вокруг площади, как какое-то привидение. Девочкой восьми — девяти лет, у которой вся жизнь впереди. Кроме того, она старалась избежать встречи с кем-нибудь из знакомых, опять заставит ее думать о Йенсе. Этого ей хватало и в Гётеборге.
Колокольчик над дверью в маленькую кондитерскую тихонько брякнул.
— Привет.
Девушка за прилавком оказалась приятной блондинкой, но выглядела какой-то замученной. Она посмотрела на Джулию совершенно пустыми глазами, когда та попросила две булочки с корицей и пару сливочных пирожных с мармеладом и клубничной начинкой для себя и Йерлофа. Лет тридцать назад она и сама могла бы быть на месте этой девушки, но Джулия уехала с острова, едва ей исполнилось восемнадцать. За четыре года, прежде чем выйти замуж, она успела пожить и поработать и в Кальмаре, и в Гётеборге. В Гётеборге она встретила Микаэля и уже спустя несколько недель забеременела Йенсом. Тогда многие ее проблемы исчезли и не возвращались вплоть до самого развода.
13
Питипанна — национальное шведское блюдо: нарезанные маленькими кубиками картофель и колбаса, либо ветчина, либо мясо, реже рыба; обжаривается на сковородке. Букв.: мелочь на сковородке.
14
Кальмар — город и порт на юго-востоке Швеции, на побережье Балтийского моря. Административный центр лена Кальмар.
16
Главная улица во многих других маленьких шведских городах называется Стургатан (т. е. большая улица).