За длинным столом, протянувшимся через весь зал, расположились гости и придворные. Ближе к камину, рядом с возвышенностью, где трапезничал граф со своей семьёй, на самых почётных местах сидел королевский гонец, кастелян сэр Тедгар, маршал барон Адро и барон-казначей Балдред. Дальше сидели капитан дружины сэр Ньял, начальник городской стражи сэр Сигебальд, капитан наёмников сэр Лефмер, мажордом сэр Хальдер, старший конюх сэр Рохо и мобад-канцлер Гуштесп. За ними расположились дружинники и остальные коленопреклонённые, а в конце – придворные низкого происхождения. Младшая прислуга, включая кнехтов(5), ела за отдельным столом в самой дальней и холодной части зала.
В кругу высокопоставленных придворных, на одном из почётных мест восседал и Лаутрат – апологет-наместник, присланный Отцом-покровителем следить за чистотой веры и нравов. Благообразное, постное выражение лица этого человека и его неизменная коричневая ряса, носимая в знак смирения перед Всевидящим, внушали обитателям замка лишь страх и неприязнь. Даже Ардвана коробило его присутствие – граф проклинал день, когда в Нортбридж явился этот святоша со своей свитой и обосновался в маленькой комнатушке одной из башен. Но ничего поделать с ним было невозможно: Лаутрат представлял верховную власть.
Устроившись на стуле, Ардван принялся непринуждённо болтать с гонцом – молодым коленопреклонённым, состоящим на королевской службе.
– Когда я покидал замок, Железноликий велел казнить сенешаля и лорда-маршала, обвинив их в измене, – сообщил юноша последнюю новость, – никто не знает подробностей, но говорят, имел место заговор.
Ардван бросил взгляд на графиню и увидел, как та изменилась в лице – в её глазах вспыхнула ярость. Лорд-маршал приходился Берхильде дядей.
– Неужели при дворе Годрика завелись предатели? – граф изобразил возмущение. – Надеюсь, смуте положен конец.
– Говорят, к этому причастны города-государства западного побережья: якобы, они подкупили приближённых короля, – юноше-гонцу явно доставляло удовольствие делиться придворными сплетнями.
– Что ж, подлецы всегда действуют хитростью, – заключил Ардван. – В тех городах управляют торгаши, у таких людей нет ни чести, ни благородства. К несчастью, даже лорды оказываются не в силах устоять перед золотом.
– Жаль, мы так и не смогли восемь лет назад подчинить себе всё побережье, – вставил Тедгар.
– Ваша правда, милорды, – согласился гонец. – Однако города-государства намерены действовать и на поле боя: они собирают наёмников, дабы отправить на помощь еретикам.
– Наёмники – пустое место, – пробасил маршал Адро, – что хорошего ждать от человека, дерущегося за деньги?
Этот грозный воин, обладающий массивной, мускулистой фигурой, имел суровый нрав, который в полной мере отражался на скуластом, изъеденном оспой, лице с густыми, сведёнными бровями. Глубокая борозда морщины пролегла на лбу, придавая маршалу постоянно сердитый вид. Барон Адро не любил разбрасываться словами, речи его отличались взвешенностью и медлительностью, как и его движения, впрочем, последние – лишь до тех пор, пока дело не доходило до битвы. Ардван был солидарен с маршалом в данном вопросе: он тоже не сильно доверял тем, кто служит за звонкую монету.
– Но если наёмников много, они могут стать проблемой, – возразил сэр Тедгар.
– А что слышно про Лопокарию, королевство Свейн и остальных? – спросил граф. – Они на чьей стороне?
– Боюсь ни на чьей, – развёл руками гонец, – не смотря на увещевания Отца-покровителя, большинство соседних королевств стараются сохранять нейтралитет.
– И эти люди считают себя верными хошедарианцами? – вкрадчиво произнёс доселе молчавший Лаутрат. – Они не желают следовать воле Всевидящего. Боюсь, Господь вскоре обрушит Свой гнев и на их головы.
– Они просто боятся вторжения с запада, – предположил сэр Тедгар, – не стоит недооценивать Нэос и прочие города побережья. Нам-то их армии не страшны, но мелким государствам воевать с полисами не с руки.