-- Нет, я не могу спасти тебя, дочь моя. -- Первая фраза, которую священник произнёс с сожалением, обрушилась лавиной на долгое молчание. -- Я не могу исправить дела других. Это не в моей власти.
Силуэт девушки приподнялся над остовом костра. Поднял обе руки к священнику и устремился к нему. Я видел, как лицо девушки искажено отчаянием и злобой.
Отец-дознаватель опять развел руки в сторону, а затем резко свел их, хлопнув в ладони. Силуэт исчез. Белый свет осыпался вниз, теряясь в выжженной траве. На опушке стало очень тихо.
Отец Мартин застыл над пепелищем. Он поглаживал свою бороду и смотрел на обугленные ветки. Спустя время он, наконец, обернулся и зашагал ко мне.
-- Можем отправляться, бейлиф. Вы готовы?
Вместо ответа я отвязал поводья и взобрался в седло.
Мне не понравилось, как долго и пристально дознаватель смотрел на меня.
***
-- Я и не подозревал, что вы обладаете настолько безграничным терпением. -- Заметил отец Мартин.
День клонился к закату. Деревья отбрасывали длинные тени на дороги. Редкие крестьяне возвращались домой из лесов и полей. Мы провели в дороге большую часть дня, успев только однажды перекусить. И сейчас мы не возвращались в Бриджуотер. Священник прокладывал дорогу сам, я большую часть времени молчал.
-- Приятно, что смог вас удивить.
-- Что, действительно ни одного заданного вопроса за весь день? Бейлиф, так скоро я сам изведусь от нетерпения.
У него было хорошее настроение. Тем больше было причин молчать. В Дог Грассе отец-дознаватель направился прямиком к отцу Александру. Написал у него два письма, которые приказал отправить в Бриджуотер, а оттуда в Кентфорд. И провёл беседу с сельским священником за закрытыми дверями. За это время я успел поесть, передать послание в Бриджуотер и запастись болтами для арбалета. Последнее оказалось чистой воды везеньем.
-- Тогда позвольте задать вопрос мне. Почему вы взяли ещё один подсумник с болтами?
-- Предчувствие. -- Я пожал плечами.
Священник обернулся, чтобы посмотреть на меня. Я ехал на полкорпуса позади него. Его карие глаза были внимательны, как и всегда. Но на губах уже не было улыбки.
-- Пора набрать скорость. Мне кажется, лошади уже достаточно разогрелись.
Мы поехали рысью, а затем пустили коней галопом. Меня действительно пожирали вопросы, но картина, которая складывалась из доступных мне обрывков, все больше твердила уезжать в Бриджуотер или на другой конец земли. А я следовал за безумным дознавателем, гнавшим лошадей в закат.
***
Привал мы сделали, только когда животные окончательно выдохлись. Было за полночь, мы остановились далеко от дороги. Отец Мартин попросил не разжигать костра. Моё молчание было нестерпимым.
-- Никогда не задумывались о служении Богу, бейлиф?
Я поперхнулся водой из фляги. Медленно вытер подбородок. Посмотрел на тёмный овал лица дознавателя. Луны и звёзд за ветвями деревьев не было видно. Мы сидели в темноте и тишине, и лес вокруг нас предательски молчал.
-- Когда было время задумываться, стало уже слишком поздно.
-- А о служении Церкви?
-- Я доволен своей работой, отец-дознаватель.
Готов поспорить, что он улыбнулся.
-- В вас все задатки для хорошего служителя Церкви.
Я спрятал флягу в сумку и закинул ее под голову.
-- Мне трудно определить только одно... Как сильно вы веруете, бейлиф?
Тон его изменился. Отец Мартин не пошевелился, но я почувствовал смену настроения, будто домашний пёс.
-- Когда мы были на опушке, я раз десять сбивался в Спасении Огня.
-- Я спросил о вашей вере, а не о вашем знании молитв.
-- Моя вера слаба, отец-дознаватель. -- Быстро ответил я, не успев пожалеть о сказанном. -- Но её хватает для работы и служения.
-- Туда, куда отправляемся мы... -- Заговорил отец Мартин после паузы. -- Вам понадобится вера, бейлиф. Куда больше веры, чем вы привыкли отдавать.
-- Я сделаю все, что в моих силах.
-- И даже больше. -- Он прервал меня, и я сквозь темноту ощутил его пристальный взгляд. -- Но вера не заключается в силах. Она в сердце. И в надежде. И в любви. В вас есть надежда и любовь, бейлиф?
-- Во мне есть желание наказать виновных. И это желание крепче веры многих.
-- Будем надеяться, бейлиф, что нам его хватит.
Он заворочался в корнях дерева, укладываясь спать. Вопросы, как непогашенные угли, тлели в моей голове.