— Идти некуда. — Чудак Мартин сидел, сложив угловатые, мозолистые руки на коленях. — Я пытаюсь думать о… месте… куда пойти… — Он запнулся, словно лошадь, которой натянули удила. Но думать очень тяжело. Я пытаюсь и… пытаюсь. Бывает, я почти что понимаю, что делать, куда идти. Потом забываю. Однажды мне пришла мысль пойти к врачу, чтобы он подтвердил, что я мёртвый, но почему-то, — Мартин выговаривал слова медленно, его голос был хриплым и низким, — я к нему так и не дошёл.
Чарли посмотрел ему прямо в глаза.
— Если хотите, я отведу вас.
Чудак Мартин бездумно смотрел на заходящее солнце.
— Нет. Я устал-утомился, но я… подожду. Теперь, когда я зашёл так далеко, мне любопытно посмотреть — а что будет дальше? Наводнение, которое смыло мою ферму и унесло всю мою семью, затянуло меня вниз, как курёнка, и вода наполнила меня, будто термос. Но я пошёл и как-то вышел на сушу. Однако я знал, что мёртв. Ночами, лёжа в своей комнате, я прислушиваюсь, но не слышу, чтобы кровь билась в моих жилах — ни в висках, ни в груди, ни в запястье, хотя я лежу тихо, как дохлый сверчок. Внутри меня ничего нет, только темнота, покой и понимание. Но должна же быть какая-то причина, почему я всё ещё хожу. Наверное, это оттого, что был ещё совсем молод, когда умер. Мне было всего двадцать восемь, и я ещё не успел жениться. Как-то не собрался. И вот я хожу, подрабатываю на дурацких работах, коплю деньги, потому что мне не надо есть… да что там, я попросту не могу есть! Но порой присутствие духа оставляет меня и всё кажется настолько бессмысленным, что я ложусь в канаву в надежде, что меня заколотят в сосновый гроб и закопают навсегда. Но в то же время я не хочу, чтоб так было. Мне нужно что-то ещё. Я каждый раз знаю, когда мисс Велдон пройдёт мимо, и я любуюсь, как ветер треплет её волосы, будто серо-коричневые пёрышки…
Он вздохнул и умолк.
Чарли Биллоуз из вежливости подождал минуту, потом кашлянул и побежал прочь, пиная мяч.
— До свидания! — крикнул он на бегу.
Чудак уставился на то место, где только что стоял мальчик. Пять минут спустя он моргнул.
— А? Здесь кто-то есть? Кто-то что-то сказал?
Мисс Велдон вышла из бакалейной лавки с корзиной, полной продуктов.
— Не хочешь проводить меня домой, Мартин?
Они брели по улицам в благословенном молчании, и мисс Велдон старалась идти не слишком быстро, чтобы Мартин, который старательно переставлял ноги, поспевал за ней. Ветер шумел в кронах кедров, вязов и клёнов, и шелест листьев сопровождал их повсюду. Несколько раз Мартин разлеплял губы и косился на свою спутницу, но потом снова закрывал рот и устремлял взгляд вперёд, словно рассматривал что-то в миллионе миль от них. Наконец он произнёс:
— Мисс Велдон?
— Да, Чудак?
— Я всё откладывал и откладывал деньги. И у меня накопилась кругленькая сумма. Я трачу очень мало, почти ничего не покупаю, и — вы не поверите — я собрал тысячу долларов. Может быть, даже больше. Иногда я пересчитываю свои деньги, но устаю и не могу досчитать. И… — Мартин вдруг посмотрел на неё озадаченно и не много сердито. — Что вы во мне нашли, мисс Велдон? — резко спросил он.
Она взглянула на него с лёгким удивлением, потом улыбнулась. Что-то ребяческое было в этой улыбке — так дети улыбаются тому, кто им нравится.
— Ты молчаливый. Ты не шумный и не вульгарный, как мужчины в парикмахерской. Я одинока, а ты добрый. И ты первый, кому я понравилась. Остальные, взглянув однажды, уже и не смотрят на меня. Они говорят, я вовсе думать не способна. Говорят, что я слабоумная, раз не закончила шестой класс. Но я так одинока, Чудак, и для меня так много значит говорить с тобой…
Он крепко сжал в ладони её маленькую бледную руку.
Мисс Велдон облизнула губы.
— Если бы нам только удалось сделать так, чтобы люди перестали болтать о тебе… Я не хочу показаться грубой, но послушай, ты не мог бы перестать говорить им, что ты мёртв?
Мартин остановился как вкопанный.
— Значит, и вы мне тоже не верите, — произнёс он отстранённо.
— Ты «мёртв», потому что в тебе умерли желания. Ты больше не хочешь отведать вкусной еды, приготовленной женскими руками, больше не хочешь любить, не хочешь жить, как все живут… Вот и всё, что ты имеешь в виду, когда говоришь всем, что ты умер. Ничего больше!
Его глаза были серыми и бездонными. Потерянными.
— Я это имею в виду? — Он посмотрел в её лицо, светящееся напряжённым ожиданием. — Да, я это имею в виду. Вы всё правильно поняли. Это я и имею в виду.
В тот вечер, часов в девять, под уличным фонарём стояли четверо подростков, двое ребят и две девушки. Вдалеке появился одинокий силуэт. Человек медленно и тихо вышагивал по улице.