Он осторожно приближался к берегу со стороны Джерси, поглядывая по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости нет других судов. Единственными живыми существами на острове были белые цапли, бродившие в зарослях солончаковой травы.
Я поняла, что, осмотрев местность, Хойт перейдет к последней части своего плана и постарается выбить из меня информацию с помощью гаечного ключа.
Я оперлась левой рукой на перекладину и потянула за рукоятку пластиковой удочки, закрепленной вдоль борта под планширом по всей длине лодки. Я дергала и теребила ее до тех пор, пока не нащупала холодный металлический крючок. Потом приподнялась на корточки, с размаху всадила крючок в левую руку Хойта и рванула на себя, располосовав ему кожу острым серебряным когтем.
Он вскрикнул и, выронив ключ, инстинктивно схватился другой рукой за окровавленную кисть. Я снова ударила, вонзила крючок ему в правое запястье до самой кости и потянула вниз, так что он согнулся пополам и рухнул на колени, взвыв от боли. Его ужасный вопль спугнул птиц, которые взмыли в воздух и подняли оглушительный гвалт.
Я откинулась назад и быстро освободила ноги от веревочной петли. Вся шлюпка была залита кровью. Хойт вцепился зубами в крючок и пытался вытащить его из руки.
Я не знала, как остановить лодку, которая медленно двигалась вдоль острова на юг, направляясь в очередной «киллс», отделявший Стейтен-айленд от Нью-Джерси. Я доползла до гаечного ключа, схватила его и ударила Хойта по затылку. Он рухнул на дно лодки, продолжая стонать и корчиться от боли.
Вскочив на ноги, я прикинула расстояние до островка, к счастью, до него было недалеко. Я села на край лодки, перекинула ноги через борт и прыгнула в воду, стараясь держаться подальше от моторного винта. Проплыть мне пришлось не больше десяти футов. Я вылезла на берег, распугав при этом всю живность, и отдышалась.
Я оглянулась и увидела, что лодка плывет дальше. Хойта за рулем не было.
Я помчалась вдоль берега в противоположную от лодки сторону, со всей скоростью, на какую оказались способны мои босые ноги. Камни и ветки впивались мне в ступни, и я старалась выбирать открытые места. Все вокруг покрывал птичий помет, и пернатые обитатели острова недовольно галдели и взлетали в воздух, когда я вторгалась в их владения. Под возмущенные крики чаек я бежала изо всех сил, пока не увидела танкер, который направлялся в пролив Артур-Килл.
Неистовая жестикуляция не помогла мне остановить ни один из больших кораблей, проплывавших через канал, но, очевидно, кто-то сообщил по радио властям, что на остров незаконно проник нарушитель. Через четверть часа из порта ко мне устремился патрульный катер, и я бросилась ему навстречу в ледяную воду.
41
В лодке я просто назвала свою фамилию, патрульные были уже в курсе. Когда Хойт выбросил мой телефон, Мерсер обзвонил все участки, и полиция начала поиски в прибрежной зоне. Они поговорили с капитаном «Пирата», который упомянул о статуе Свободы. Мерсер и Майк встретились на Восточной 34-й улице и вертолетом добрались до острова Либерти, устроив здесь командный пункт.
Когда мы причалили у небольшой пристани к юго-западу от монумента, меня там ждал Мерсер. Он помог мне выбраться из катера, обнял и прижал к себе. Я уткнулась лбом ему в плечо, не в силах унять озноб.
— Отведите ее внутрь, — велел Мерсер полицейским и охранникам, которые толпились рядом и хотели мне чем-нибудь помочь. Он указал на офицера из службы национальных парков. — А ты сбегай в сувенирную лавку…
— Магазин сейчас закрыт, сэр.
— Тогда сломай замок. Принеси свитер и еще что-нибудь сухое и теплое. Можешь разбить витрину, если нужно.
Один из копов закутал меня в свою ветровку. Она почти не грела. Холод, сырость, окоченевшее тело: за последнюю неделю я уже начала привыкать к таким ощущениям.
Мы подошли к Форту Вуд, артиллерийской крепости 1812 года, превращенной в основание для статуи Свободы, и Мерсер провел меня в конец длинного коридора, где находился какой-то кабинет.
— Что это с тобой? — Майк положил трубку телефона и одарил меня одной из своих ослепительных улыбок. — Не попала к парикмахеру? С такой прической на тебя ни один мужик не клюнет.
В комнате было еще семь копов, все сидели за компьютерами и телефонами, сообщая поисковым командам и патрулям, что поиски можно прекратить.
— Всего полчаса назад я чуть не подцепила одного парня, — улыбнулась я, чувствуя, что если не смогу поддерживать этот шутливый тон, то разрыдаюсь. — Неужели он сбежал?