Мерсер ответил первым.
— Боюсь, сейчас она не в настроении, — сказал он и протянул мне трубку.
— Алло, Чэпмен?
— Слушай, Куп, я просто с ног валюсь. За всю ночь глаз не сомкнул. Жутко хочется спать.
— Я бы укрыла тебя одеялом, но сейчас мне некогда.
— Окажи мне одну услугу.
Майку трудно отказать. Он спасал меня столько раз, что и не упомнить.
— Ладно, выкладывай.
Он рассмеялся.
— Хорошо, но сначала скажи, что ты думаешь насчет «Знаменитых похорон»?
Я взглянула на часы. Это был вопрос из «Последнего раунда».
— Ничего. Только то, что настроение у меня как раз по теме.
— После погребения на лондонском Хайгейте один из ораторов назвал его «самым ненавистным и самым оклеветанным человеком своего времени».
Я со школьных лет увлеклась английской литературой и знала только одного писателя, похороненного в этом месте.
— В Хайгейте похоронена Джордж Элиот. Но она не подходит. Там же закопали мисс Люси, вампиршу из романа Брэма Стокера. Других идей нет. Так что давай покончим с играми и сразу перейдем к услуге.
— Именно так Энгельс отозвался о своем друге Карле Марксе в присутствии восьми человек, собравшихся на его похороны. Всего восьми. Как тебе это нравится? Кстати, ты можешь по пути домой заглянуть в морг?
— Конечно, могу. Ведь мне не надо ни есть, ни править вступительную речь.
— Брось, я знаю, как ты работаешь. Ты настрочила весь текст еще в прошлом месяце, верно? У тебя и заключение написано.
Майк прав. Я научилась этому у юристов старой школы, оттачивавших свое мастерство во времена великих прокуроров. Начинай готовиться с конца. Так ты сможешь правильно выстроить обвинение, составить ясную и логичную структуру, а потом легко дополнить все любой новой информацией, которая появится при допросе свидетелей. Свою линию нападения я разработала еще несколько недель назад.
— Так в чем проблема?
— Ты говорила, что бросишь на вчерашнее убийство кого-нибудь из своих людей.
— О господи, я совсем забыла.
Я действительно пообещала Майку поговорить с моей заместительницей Сарой Бреннер и выделить одного из работников отдела для расследования убийства старой женщины.
— Понятно. Я решил сам связаться с Сарой, чтобы тебя не беспокоить. Но она заявила, что понятия не имеет, о чем я говорю. В телефоне было слышно, как бузят ее детишки…
— В это время дня она по уши в домашних делах.
— Ну вот, я и подумал, что можно поступить проще. Надо только заехать в морг. Доктор Киршнер считает, что на самом деле изнасилования не было. Вскрытие не выявило следов полового акта.
— Никаких? — переспросила я.
— Так он сказал. Ни семени, ни чужих лобковых волос…
— А синяки?
Свод влагалища мог разорваться и распухнуть из-за атрофии, вызванной отсутствием половой активности.
— Внутри нет. И на бедрах тоже.
— Хорошо, если ей удалось избежать хотя бы этого унижения.
— Киршнер думает, что изнасилование инсценировали. Он только что закончил анализы и, если ты подъедешь в течение часа, обсудит с тобой результаты и покажет снимки с места преступления. Пораскиньте мозгами и решите, что к чему. А завтра с утра я начну копать в новом направлении.
— Ладно.
— Значит, договорились? Пожелаешь спокойной ночи моей Куини?
— Это ее имя?
— Маккуин Рэнсом. Соседи звали ее Куини. Последние полвека она прожила в своей маленькой квартирке. И мухи не обидела.
— Родные, близкие?
— Ни души. Сын умер еще ребенком. Замужем она, похоже, не была, хотя в гостиной на стене висит портрет какого-то парня.
— В отношении восьмидесятилетней старушки вопрос довольно глупый, но все-таки. У нее были враги?
— Нет, насколько мне известно. Дети ее любили. Вечно крутились рядом с ее квартирой. Помогали ей по дому в обмен на конфеты и кое-какие развлечения.
— Ты о чем?
— Вроде бы она пела и танцевала для малышни. Ставила старые виниловые пластинки и пускалась в пляс. У меня тут целый крестовый поход детей, между прочим. Я пообещал, если они помогут мне поймать убийцу, сделать их всех своими заместителями. Короче, оставь мне сообщение на сотовом, а завтра вечером поговорим.
— Еще вопрос, Майк. Есть что-нибудь новое насчет Тиффани Гаттс?
— Ей предъявят обвинение не раньше завтрашнего утра. В швейном квартале началась забастовка, а на улицах нахватали слишком много проституток, так что система судопроизводства перегружена. И пусть Мерсер проводит тебя до машины. Мамаша Гаттс жаждет крови.
— Спасибо, что напомнил.
— Насчет шубы есть одна зацепка. Полгода назад в полицейский участок 17-го округа поступило заявление о краже. Обратился сотрудник ООН из Франции, по фамилии дю Розье. Они с женой считают, что ограбил кто-то из своих. Их шофер имел доступ к квартире, когда супруги возвращались в Европу. Украли кучу драгоценностей, две шубы и старинный серебряный сервиз.