Внезапно фары включились снова, резанув по глазам, грузовик взревел и двинулся на комиссара. Костеллин стоял на месте, прицеливаясь, покуда возможно, и успел сделать одиночный выстрел в лобовое стекло. Лишь после этого он отпрыгнул в сторону. Машина врезалась в бак позади него. Гренадер подбежал первым, вытащил обожженный труп водителя и отшвырнул его, словно мешок мусора. Капот грузовика был смят, из радиатора шел пар, но мотор еще работал, хотя звук стал более хриплым.
— Вы умеете управлять такой машиной? — спросил гренадер.
— Справлюсь. Думаю, мне понадобится пара минут, чтобы разобраться с управляющими рунами.
— Я загружу взрывчатку.
В итоге у Костеллина ушло почти пятнадцать минут, чтобы оторвать грузовик от искореженного бака. Он все еще пытался развернуть машину к выходу, разобраться с педалями, когда гренадер, уже сидевший рядом на пассажирском сиденье слева, выкрикнул предупреждение. Костеллин пригнулся, и лазерный луч прошипел над его головой и прожег круглую дыру в задней стенке кабины.
Служба в храме, видимо, закончилась, потому что в воротах склада неожиданно появилась небольшая группа жрецов, отчетливо видных на фоне ночного неба. Еще два лазерных выстрела попали в грузовик через оплавленное ветровое стекло. Один из них прожег правый рукав Костеллина, оставив болезненный ожог на плече. Но комиссара больше беспокоил выстрел, прошедший мимо: случайное попадание даже в один подрывной заряд в кузове — и их разорвет на мелкие кусочки.
Он предоставил гренадеру вести ответный огонь, а сам сосредоточился на том, чтобы вывести машину. К счастью, лишь двое жрецов были вооружены, и одного из них гренадер быстро убил, второй же бросил оружие и побежал. Костеллин вдавил педаль газа, и грузовик рванулся вперед, сбив третьего, перелетевшего через капот.
Наконец грузовик выехал на эстакаду и помчался вперед. Костеллин крутил руль, объезжая самые крупные кучи обломков. В зеркало заднего вида он заметил, что за задний борт цепляется один из еретиков, но отчаянная езда Костеллина вскоре стряхнула его, не пришлось даже специально стараться. Выстрел хеллгана докончил дело.
Они проверили и перепроверили карту, прочли заметки на полях, сделанные комиссаром, пока для сомнений не осталось ни малейшего места. Четырнадцать кварталов прямо по эстакаде.
— Я один все сделаю, — сказал гренадер. — Нет смысла терять две жизни, а ваша куда ценнее.
— Ты же не знаешь, как управлять грузовиком, — возразил Костеллин.
— Вы можете меня научить, сэр. Вам нужно лишь воззвать снова к духам машины, а потом объяснить мне, какую нажать педаль.
— Дорога, несомненно, охраняется. Хоть наша цель и на шесть уровней выше, но некроны были бы дураками, если бы не предусмотрели вероятность атаки снизу.
— Это единственный путь, сэр. Мы не сможем пробиться назад, но, возможно…
— Одна машина на полной скорости… Если некроны не ожидают нас и если они обескровлены сражением на западе…
— От удара взрывчатка может сдетонировать, но один подрывной заряд я возьму с собой на всякий случай. Если башня рухнет, генераторум обрушится заодно с ней.
— Да благословит тебя Император, солдат, — сказал Костеллин.
Повернувшись, он непреднамеренно сделал то, чего не делал уже почти тридцать лет. Он посмотрел в глаза человеку, которому предстояло умереть по его приказу.
Гренадер встретил его взгляд и, что удивительно, понял. Он снова достал шкатулку с костями.
— Со мной мои товарищи, — сказал он. — И мне выпала смерть более почетная, чем заслужила эта проклятая душа.
— Твоя жертва не будет забыта, — тихо сказал Костеллин, и на этот раз знал, что говорит правду.
Уголки рта юноши дернулись, и Костеллину показалось, что тот пытается улыбнуться. Он не обернулся, когда грузовик тронулся прочь. Он не мог смотреть. Сунув руки в карманы пальто, он похромал в противоположном направлении, стараясь не тревожить больной бок.
Услышав похожие на звук разрываемой ткани выстрелы гаусс-пушек, он затаил дыхание. Он ждал взрыва, сначала опасаясь, что тот прогремит слишком рано, а потом — что не произойдет вообще. Когда он все же раздался, то встряхнул эстакаду под ногами комиссара, осыпав обломками даже на таком расстоянии, но Костеллин продолжал идти. Он думал о глазах солдата и молился, чтобы грузовик нашел свою цель. Только так в последние секунды жизни парень мог испытать хотя бы тень удовлетворения от того, что исполнил свой долг.
Он пробирался вперед, ориентируясь по затянутой облаками луне. Он знал, что в конце концов войдет в зону действия полковой вокс-сети и запросит эвакуацию флаером СПО. Потом, когда он выберется из этого проклятого города, он внесет пару изменений в свою жизнь.
Этой ночью он вспоминал прежние назначения, когда чувствовал, что его служба хоть на что-то влияет. Оказалось, он уже очень давно не испытывал этого ощущения. Костеллин был стар и устал, ему надоело идти на компромиссы, надоело закрывать глаза. Он был уверен, что полковник Сто восемьдесят шестого не станет скучать по нему, как и генералы. Куда вероятнее, что они не знают, как и сам Костеллин, в чем смысл его присутствия среди них.
Он решился. Как только вернется в космопорт, свяжется с Департаменто Муниторум. Он запросит перевод в другой полк.
Глава двадцать первая
Беглецов обжигал болезненный холод. Стены коридора были покрыты черным камнем, таким же как и поверхность пирамиды, а воздух наполняло зеленое мерцание, составлявшее единственный источник света. Руки Арекс были по-прежнему скованы за спиной, плечи болели. Она споткнулась, наткнулась на холодную стену и позволила себе сползти по ней вниз.
— Не могу идти дальше, — всхлипнула она. — Нет никакой надежды, Тайлер, все бесполезно.
— У меня такое же чувство, — признался он, — похожее на физическое воплощение отчаяния. Но все равно мы должны…
— Нет, не должны. С тех пор как дверь за нами захлопнулась, мы понятия не имеем, куда идем.
— Мы уже почти вышли, я в этом уверен. К тому же, Арекс, мы не видели железных богов. Не знаю, с чем это связано; может быть, они спят. А может, у них есть дела поважнее, чем гоняться за нами.
— Я хочу просто остаться здесь, Тайлер. Лечь и умереть.
— Да, понимаю. Но я думаю, что мы и так потеряли много времени, пытаясь спрятаться. Император дал нам шанс, и мы должны им воспользоваться.
Он ждал, пока Арекс соберется с силами и сделает единственный верный выбор из оставшихся. Наконец она вздохнула поглубже, стиснула зубы и встала, опираясь на стену. Тайлер улыбнулся, и эта улыбка подбодрила ее.
— Я бы рад помочь, но… — сказал он и потряс наручниками.
Они пошли дальше, хотя девушку пугал глубокий пульсирующий звук впереди. Затем они оказались в преддверии изобилующего боковыми ходами зала, заполненного зловещими темными машинами, панели управления которых также светились зеленым. Арекс вновь захотелось развернуться и убежать, но на сей раз она с собой справилась. Она умоляюще посмотрела на Тайлера и прочла на его угрюмом лице худшее.
— Еще чуть-чуть, — прошептал он, — только пройдем через эту комнату.
Они осторожно пробирались среди механизмов. Арекс боялась даже дышать, не говоря уже о том, чтобы коснуться их.
— Как думаешь, для чего они? — наконец не выдержала она.
— Не знаю, — ответил Тайлер, — боюсь даже предполагать. Мне кажется, стоит нам попробовать понять — и это знание лишит нас рассудка.
«Во всяком случае, — решила Арекс, — здесь множество мест, где можно спрятаться». Тут у них куда больше шансов остаться незамеченными, чем в коридорах пирамиды. Однако стоило ей утешиться этой мыслью, как раздался странный звук над головой. У помещения, на первый взгляд, отсутствовал потолок, черные стены словно уходили в бесконечную тьму. Девушка ничего там не видела, но почувствовала, что наверху что-то есть и оно за ней наблюдает.