— В Санта-Кьяру больше никто не едет, — сказала наконец Эмми. — А среди тех, кто здесь уже есть, — какими бы недостатками они не обладали — ни один не кажется мне похожим на мелкого торговца наркотиками.
— Возможно, все это лишь охота на призраков, — согласился Генри. — Надеюсь, так и есть. Видит бог, я не хочу неприятностей. Хочу всего лишь научиться кататься на лыжах. В конце концов, мы на отдыхе.
— В самом деле? — Эмми печально улыбнулась. — Значит, это простое совпадение, что мы едем в отель, который Интерпол считает логовом контрабандистов?
— Это место я выбрал случайно, — жалобно ответил Генри. — А когда сэр Джон услышал, что мы туда собрались, у меня не было возможности отказаться держать ушки на макушке.
— Стало быть, Интерпол знает, что ты там будешь, правильно?
— Да. Неофициально. У них пока нет никаких доказательств — только подозрения. Они собирались послать в «Белла Висту» кого-нибудь из своих ребят под видом обычного отдыхающего, но когда сэр Джон сообщил им, что я все равно туда направляюсь…
У них за спиной раздался знакомый пронзительный голос:
— Ясно же, что мы должны плыть на пароходе первым классом…
— Пойдем выпьем чего-нибудь, — поспешно предложил Генри, увлекая Эмми в бар.
Там было тесно, накурено и весело. Инспектор с трудом пробился между молодыми атлетами к стойке и взял два скотча и две сотни сигарет за смешную сумму. К тому времени, когда он с таким же трудом пробрался обратно к Эмми, она уже устроилась за последним свободным столиком и дружески болтала со светловолосой девушкой, спутники которой тем временем, устремившись за беспошлинным коньяком, штурмовали бар.
— О, Генри, молодец! Познакомься с мисс Уиттакер.
Казалось, Эмми по какой-то причине намеренно подчеркнула фамилию. Господи, подумал Генри, наверное, это кто-то, кого я должен знать. Девушка улыбнулась подошедшему лучезарной улыбкой и сказала:
— Как-то по-дурацки звучит: «мисс Уиттакер». Пожалуйста, зовите меня просто Каро.
Тиббет ответил: «Буду счастлив» и протянул Эмми ее скотч. Спустя минуту, вырвавшись из давки, царившей возле барной стойки, появился красивый молодой блондин, нагруженный бокалами и бутылками. Каро засуетилась, представляя всех друг другу:
— Это милый Роджер… то есть Роджер Стейнз, умопомрачительный лыжник, который посрамит всех… да, посрамит… а это — Генри и Эмми Тиббеты, и они тоже направляются в «Белла Висту»… то есть в тот же самый отель… ну не счастливое ли это совпадение, Роджер дорогой?
Потом прибыл «дорогой Джимми» со своим набором бестаможенной выпивки, и вечеринка завертелась, между тем как серые морские мили проплывали под килем и чайки целеустремленно кружили над бурлящей струей в кильватере корабля.
В Кале пришлось преодолеть толчею носильщиков, весьма поверхностный таможенный досмотр, длиннющий марш по пристани — и наконец все пятеро путешественников водворились в вагон Е6 сверкающего железнодорожного состава; на вагоне, ближе к тамбурам для курения, красовались эффектные таблички «Особый лыжно-спортивный». Ручная кладь была аккуратно уложена на полку над дверью, и первая бутылка бренди откупорена рукой Джимми. Огромный поезд издал шипящий выдох и плавно отошел от станции, взяв курс на юг.
— Ну вот, — сказал молодой Пассденделл, — это наш дом до завтрашнего дня. Давайте выпьем.
Франция, оставаясь позади, проплывала мимо окон в уже сгущавшихся сумерках. Генри разгадывал свой кроссворд, Эмми дремала; Джимми очередной раз прикладывался к бутылке; Каро читала журнал, а Роджер задумчиво смотрел в окно; его безупречный профиль портило лишь угрюмое выражение лица, свидетельствующее о дурном настроении. Маленький человечек в кожаной безрукавке, с красной повязкой на рукаве, на которой желтыми нитками было вышито «Ски-спортс, Лтд.», просунул голову в купе.
— Я — Эдвард, ваш проводник, — сообщил он жизнерадостно, моргая сквозь очки с толстыми линзами. — Если что-нибудь понадобится, обращайтесь ко мне.
— Хотите бренди? — предложил Джимми.
Эдвард нервно хихикнул, отказался и удалился. Было слышно, как он открывает дверь соседнего купе.
— Я — Эдвард, ваш проводник. Если что-нибудь понадобится…
— Разумеется, понадобится, любезный. — Мощный голос миссис Бакфаст с легкостью перекрыл ритмичный стук колес. Даже когда Эдвард зашел в купе и плотно закрыл за собой дверь, этот недовольный рокочущий голос был хорошо различим.
Несколько минут спустя Каро встала, вышла в коридор и, облокотившись на поручень под окном, стала смотреть на темнеющие поля, освещенные окна фермерских домов, крохотные станционные здания, проносившиеся мимо и безжалостно отбрасываемые в прошлое ненасытным, пожирающим мили монстром, частью которого они сейчас были.