Когда я, наконец, нашла задвижку, дверь широко распахнулась. В помещении не было шкафа, чтобы её спрятать. В комнате было темно и затхло, с налётом плесени. Я выскользнула из прохода и закрыла за собой дверь. Комната казалась пустой, но моё шестое чувство говорило мне, что здесь со мной был вампир.
Выпустив когти, я как можно тише проковыляла по комнате. А потом я увидел его, висящего в кандалах в клетке на другом конце комнаты. Рассел.
— Добрый вечер, мисс Куинн, — прохрипел он.
Я подбежала к клетке.
— Боже мой, что они с тобой сделали?
Я никогда не видела вампира таким избитым и всё ещё живым.
— Не нужно слёз. Я исцелюсь.
Видок у него был такой, будто двадцать вампиров по очереди избивали его.
Я даже не заметила, что снова начала плакать.
— Почему?
Солнце уже зашло, когда они напали на нас со Стефо на улице. Как давно это было? Я видела, как вампиры исцелялись во время сна. Чтобы эти раны были такими свежими, они должны были быть нанесены только что.
— Моя верность была запрошена и отвергнута.
— Как мне тебя вытащить?
Я обшарила стены в поисках ключей.
— Не нужно. Уходи сейчас, пока они не вернулись. Пусть Стефо защитит тебя, и скажи Клайву, где я. Этот дом был каким-то образом заколдован. Я не слышу его в своей голове.
Наверху скрипнула половица, и мы оба замерли. Я выглянула посмотреть, кто к нам присоединился.
— Всё в порядке. Это призраки.
Некоторые из них, как я заметила, были здесь и наблюдали за нами.
Я попыталась открыть дверь клетки, дёрнув изо всех сил оборотня. Дверь распахнулась.
— Они не заперли её?
Рассел, казалось, был удивлён этой информацией.
Я бросилась к нему, желая обнять, но боясь причинить ему боль.
— Ключи?
Я пыталась найти что-нибудь, что помогло бы ему освободиться от этих оков.
Маленькая девочка-призрак возникла внутри клетки и указала на пол. Я поискала там, куда она указала, и нашла связку ключей, брошенную в угол. Схватив их, я помчалась к Расселу. Я должна была вытащить его отсюда, прежде чем объясню, что сделал Годфри.
Я расстегнула первый наручник, и Рассел застонал, его левая рука упала вдоль тела. Правая рука опустилась мгновением позже на той же ноте боли.
— Мне жаль. Я знаю, как больно. Ты можешь двигать руками?
Он попытался, но не смог полностью подавить ещё один стон боли. Руки двигались, но нелегко и не очень хорошо. Затем я расстегнула металл на его лодыжках, а потом цепь на его талии. Рассел чуть не упал вперёд, но удержался.
— Ты можешь идти?
Если он не сможет идти, я тогда не знаю, как мы выберемся отсюда.
Покачиваясь, он проверил ноги. И лишь яростная решимость удерживала его в вертикальном положении.
— Ладно. Это не сработает, — я поднесла руку к его рту. — Кормись.
— Спасибо, но я не могу. Клайв никогда бы не одобрил, — сказал он, хватаясь за цепь, чтобы удержать равновесие.
— Я хозяйка своей крови. Ты мне не поможешь, если не сможешь ходить, — когда он остался неподвижен, я добавила: — У меня сломана нога и, возможно, сломаны рёбра. Как я должна тебя нести? Поешь и помоги мне, пожалуйста.
Это сработало. Так нежно, как только мог, он взял меня за руку и пронзил кожу своими клыками, делая глубокие глотки. Когда у меня закружилась голова, он спохватился и остановился. Он уже стал прямее, его лицо было менее разбитым. Хорошо, потому что мне определённо понадобится помощь, чтобы выбраться отсюда.
Обнимая и поддерживая друг друга, мы, пошатываясь, направились к двери. Мы были на первом этаже, в пустом коридоре, ведущем к главному входу. Призраки ждали нас в фойе, маленькая девочка держалась впереди замученной группы.
Я прислонила Рассела к стене.
— Дай мне минуту.
Я захромала к ним и стала ждать.
— Предложение всё ещё в силе. Я могу помочь вам осуществить переход.
Мои слова были встречены с разной степенью надежды и недоверия.
— Это злое место. Пожалуйста, дайте мне попробовать.
Маленькая девочка подошла первой и протянула руку. Я заключила её руку в свои ладони, закрыла глаза и представила себе свободу, солнечный свет, любимых и покой. Я поискала тот запас магии, который оставила мне мать, копнула поглубже и послала импульс белого света. Когда я открыла глаза, девочки уже не было.
Стали подходить и другие. Я помогла им всем переправиться. В отличие от чтения мыслей или смены форм, это не вызывало у меня ни боли, ни усталости. А наоборот принесло только радость и глубокую благодарность.