— Рассел рассказал мне об этом, о теории Лафитта пить кровь ведьм или экстрасенсов, чтобы получить их дар.
— Ты можешь изменять воспоминания людей? — спросил Оуэн, более чем немного обеспокоенный.
Два вампира в комнате безучастно посмотрели на него. Наконец, Рассел ответил:
— Конечно, мы можем. Не годится, чтобы наши доноры бежали сообщать властям о нас. Мы можем спутать последние несколько минут. Попросить их сосредоточиться на чём-то другом, чтобы то, что мы делаем, не регистрировалось и не становилось воспоминанием. Маленькие мелочи, — сказал он, пожимая плечами.
— Как и нынешнее отсутствие боли у Сэм, — продолжил он, — Клайв одарён среди нас своими умственными способностями. Создать воспоминание с такой ясностью и внедрить его в одного из нас… Я не знаю никого другого, кто мог бы это сделать.
— Кадмаэль может, — сказал Клайв, имея в виду своего друга-майя, который, быть может, стоит или не стоит за всем этим. — И я слышал слухи о древнем румыне. Вполне возможно, таких вампиров больше. Мы же не афишируем это.
Он пересёк комнату и, присев на корточки рядом со мной, убрал выбившиеся волосы с моего лица.
— Мне жаль, что ты увидела это и подумала, что это правда. Ты была со стаей. Стефо должна была вступить в игру, если ты покинешь стаю. Годфри был с Лафиттом. Я не ожидал, что ваши пути пересекутся.
— Произошло много сумасшедшего дерьма.
Я похлопала его по плечу.
— Как ты уже и рассказала, — вздохнул он.
— Кстати, о Кадмаэле, — я сочувственно прищурилась. — Он может быть замешан во всём этом.
Клайв медленно встал.
— Почему ты так говоришь, — его тон был тщательно взвешен, но я чувствовала смятение внутри.
— Я продолжаю чувствовать его рядом. Проблеск осознания, а затем он исчезает. В ту первую ночь, после драки в переулке, у меня сложилось впечатление, что он был где-то рядом, но ощущение исчезло раньше, чем я смогла осознать его.
Я потянулась к руке Клайва, потому что знала, что эта информация причиняет ему боль.
— Я чувствовала это как едва-там-но-не-на-самом-деле, а потом ещё два раза чувствовала. Я обыскала Новый Орлеан и не смогла его найти, но я также не могла найти тебя или Рассела раньше, так что он может быть в заколдованном месте, скрывающем его.
Тяжело опустившись на кофейный столик, Клайв некоторое время изучал наши соединённые руки.
— Я не думаю, что это означает то, что думаешь ты, — медленно начал он. — Я его не чувствовал, — он повернулся к Расселу. — А ты?
— Нет, сир.
— Кадмаэль очень стар и очень силён. Я почувствовал его, когда его самолёт приземлился в Сан-Франциско. Я сомневаюсь, что он мог бы скрыть свою силу настолько всецело, чтобы я не уловил его присутствия, — он сделал паузу. — Независимо от того, что он сказал, когда мы уходили, он тебе не доверяет. Я думаю, по-своему ошибочно, он следил за нами, чтобы убедиться, что ты не работаешь против меня.
— Но…
— Я верю, что он способен делать то, что делаешь ты.
Он нежно постучал меня по голове.
Я знала, что лицемерно с моей стороны, но мысль о том, что этот старый вампир роется в моей голове, заставила меня запаниковать и отпрянуть от Клайва.
— Он видел…
— Я не знаю, — печаль на его лице противоречила словам. — Пожалуйста, не плачь.
Я и не подозревала, что это так. Я вытерла лицо, но слёзы не прекращались. Этот старый вампир, который ненавидел меня за то, кем я была, копался в моих воспоминаниях, видел, что со мной сделали, наблюдал… Желчь поднялась. Я потянулась к Стефо.
— Мне нужно…
Мгновение спустя она уже держала меня на руках и неслась со мной в туалет.
После этого она протянула мне холодное мокрое полотенце.
— Должна сказать, мне не нравится смотреть, как тебя тошнит. Из всех людей в этой комнате, как я оказалась счастливчиком?
Я вытерла рот, а затем легла на холодный кафельный пол, чувствуя себя больной, потерянной и болезненно, непростительно уязвимой.
Стефо присела на корточки рядом со мной.
— Пошли, малыш. Не давай ему такой власти.
Холодная плитка приятно касалась моей разгорячённой щеки.
— Я думала, что если оденусь определённым образом, меня увидят сильной. Я хотела быть крутышкой, а не жертвой.
Я поднесла полотенце к слезящимся глазам.
— Неудивительно, что Клайв сказал, что не имеет значения, что я ношу. Они все знают? — спросила я у Стефо. — Я что, была жалкой идиоткой, разгуливающей в кожаных штанах?