ГЛАВА 8
Подожди-ка, сколько тебе лет?
Я отложила книгу, которую сжимала в руках, и щёлкнула пальцами. Клайв, должно быть, заметил это, потому что буквально через пару секунд он сказал, что ему нужно позвонить, и отослал их. Как только за ними закрылась дверь, Клайв пролистал меню планшета, лежащего на кофейном столике. Тихая классическая музыка наполнила библиотеку. Он подошёл и сел рядом со мной.
— Ты смогла что-нибудь узнать от них? — спросил Клайв, беря меня за руку.
— Вообще-то, смогла.
Он повернулся и стал изучать меня, гордость сияла в его глазах.
— Правда?
— Это потребовало некоторой работы, но я добилась этого.
Клайв ждал, его тело напряглось, как будто он готовился к очередному предательству.
— Годфри беспокоится. Мы ведём себя ненормально. Ты был холоден. Я не перечила тебе. Я следовала указаниям, как хороший маленький волк. Он знал, что с нами что-то происходит, но не понял, что именно.
Клайв немного расслабился.
— Больше ничего.
— Ну…
При моей паузе Клайв напрягся.
— Что ещё?
— Он гадает, не причастен ли Рассел к нападению. Он не может понять, как Лафитт или Летиция, если уж на то пошло, могли настроить против тебя так много в ноктюрне без помощи Рассела. Эта мысль разозлила и опечалила его.
Клайв уставился на наши соединённые руки, большим пальцем пробежался по моей коже. Напрягшись всем телом, он повернулся ко мне.
— А Рассел?
Рассел был одним из самых дорогих и доверенных друзей Клайва. Если бы у меня были для него плохие новости, это поставило бы его на колени.
— Это не Рассел.
— Ты уверена?
— Да.
Напряжение в его теле спало.
— Откуда ты знаешь?
Сжав его руку, я сказала:
— Потому что он заботится о тебе. Всё его внимание было сосредоточено на твоей защите. Он хочет, чтобы я ушла из ноктюрна, потому что думает, что это слишком опасно для меня, и он беспокоится о том, что моя смерть сделает с тобой.
Клайв медленно кивнул, уставившись на наши руки.
— Как и Годфри, он не понимает, как люди, которые знают тебя, такие люди, как Амелия и некоторые другие с прошлой ночи, не боятся тебя. По мнению Рассела, тебя считают довольно страшным сукиным сыном, и всё же эти люди явились сюда, действуя так, как будто убить тебя будет легко. Он оскорблён за тебя и совершенно сбит с толку отсутствием страха.
— Да.
Клайв почти откинулся на спинку сиденья у окна.
— Эта репутация создавалась сотни лет. Почему она разрушилась?
— Рассел думает, что Летиция нашептывала подобное в течение многих лет.
Я снова сделала паузу, не желая рассказывать ему следующую часть. Неужели я должна рассказать?
— В чём дело, Сэм?
Хрен с ним.
— Он беспокоится, что твои чувства ко мне сделали тебя слабым, и он задаётся вопросом, не нападут ли из-за этого другие.
Я не собиралась играть в игры, чтобы удержать его. Либо он хотел быть со мной, либо нет. Ему нужно было знать, что Рассел думает, что грядут новые неприятности.
Подняв наши соединённые руки, он поцеловал мои пальцы.
— Между тем, у меня было прозрение.
— У тебя?
Надежда забурлила в его «между тем».
— Как и у Рассела, у меня возникала та же мысль, когда Лафитт послал группу из двенадцати человек, чтобы уничтожить меня. Двенадцать. Я не знал, смеяться ли мне над этой попыткой или ужасаться тому, что моя репутация так резко упала. Моей первой мыслью была Летиция. У неё были связи с Лафиттом, так как Этьен, брат Лафитта, был её любовником в течение многих лет. Казнить его после того, как он бросил мне вызов и оставил тебя без охраны, что келпи могла убить тебя, это то, что изначально настроило её против меня.
— Казнить его за меня.
— Нет. Я… ох, — он на мгновение задумался. — Да, ты права. Это можно было бы истолковать и таким образом. Я подарил ему настоящую смерть, потому что у него вошло в привычку не подчиняться мне, относиться к моим командам как к советам. Он был высокомерным, чванливым павлином, который считал себя гораздо более умным и могущественным, чем он был на самом деле. Но, да, его последний акт неповиновения был спровоцирован моим приказом охранять тебя.
Выражение его лица смягчилось.