Годфри ушёл, оставив нас с Клайвом в бедственном положении, в скорби о расставании, которое ещё не произошло.
— Клайв…
— Почему бы тебе не пойти немного поспать, пока я разберусь со своими людьми.
Усталость в его голосе разбила мне сердце.
— Пожалуйста. Давай поговорим об этом.
Мне нужно было дать ему подзатыльник и выбросить эту его идиотскую идею.
— Позже. Они страдают, — сказал он, выходя за дверь, не оглядываясь.
— Но и ты тоже.
* * *
Я не последовала за ним вниз. Ему нужно было время со своими людьми, а им нужно было время вдали от меня, пока они исцелялись. Вампиры, страдающие в подвале, возможно, и были преданы Клайву, но они не прольют ни слезинки, если он бросит мою задницу. Я подумывала пойти в «Убиенную Овечку», но там всё ещё шёл ремонт. Там негде было бы спать, а мои обереги ещё не были восстановлены. Нравится мне это или нет, но я вынуждена была остаться здесь.
Я пошла в спальню, которую мне отвели, когда я только переехала, и попыталась не думать об обречённости в его глазах, о печали в его голосе. Я прошла через ад, чтобы быть с ним, а не для того, чтобы так легко сдаться. Мы сможем что-то придумать и это должно сработать. Если нашей самой большой проблемой было то, что он слишком сильно любил меня, действительно ли это считалось проблемой?
Заперев дверь, ведущую в коридор, и дверь, примыкающую к нашим спальням, я подошла к кровати, намереваясь лечь, но вдруг вспомнила, что была вся в крови. Зайдя в ванную, я разделась и прыгнула в душ. Дымящаяся вода стекала с моей холодной, покрытой пятнами крови кожи. Я отскребала слои, пытаясь очиститься, пытаясь не думать о вампирах, которым я подарила их настоящую смерть.
Завернувшись в тёплый халат, я подошла к шкафу. Кожаные штаны и мотоциклетные ботинки всё ещё лежали на скамейке. Мы с Клайвом обещали встретиться здесь ещё раз для секса, если переживём эту ночь. Вместо этого он выхаживал своих вампиров, а я была одна в ожидании, когда меня бросят.
И меня накрыло всё сразу. Дыхание было неровным, а моё тело задрожало. Вторая по значимости и одинокая. Я навсегда останусь вторым сортом. Брошенной. Он сказал, что любит меня, и всё же мы зашли в тупик, он не мог представить себе будущее, в котором я буду рядом с ним. Я сражалась рядом с ним, убивала вместе с ним, и всё равно меня никогда не будет достаточно. Я никогда не буду достаточно хороша. Я была жалкой. Одинокой.
Меня пронзила ослепительная боль. Я опустилась на пол гардероба, закинув руки за голову, загораживая не слишком яркий свет. Это было уже слишком. В чём был смысл? Я так старалась, и всё же снова была совсем одна, брошенная и нелюбимая. Мерзость.
Мерзость?
Я быстро села, не обращая внимания на головокружение в раскалывающейся голове, и схватила своё ожерелье. Эбигейл прокралась в дом. Она нашла меня уязвимой, измученной, дрожащей, и вторглась в мои мысли, пытаясь сломить меня. Геркулесовым толчком я выбросила из головы свою психопатку тётю. Она хотела моей смерти, но я не собиралась следовать её мысленным указаниям до самоубийства.
Встав, с раскалывающейся головой, я сбросила халат и оделась, чтобы выйти. Я не собиралась здесь оставаться. Мне нужно было отвлечься от вампирской драмы, проветрить голову и понять, что мне нужно сделать. Ни с Клайвом, ни с Эбигейл, а с самой собой.
Зашнуровав кроссовки — те, что не были покрыты кровью, — я обернула шею шарфом, натянула вязаную шапочку на влажные волосы и застегнула молнию на толстовке с флисовой подкладкой, которая идеально подходила для холодных, туманных ночей в Сан-Франциско.
Я отключила сигнализацию у входной двери и вышла наружу. Ну, если бы действительно надвигалась вторая волна, я бы, наверное, оказалась на передовой.
Тишина.
Вполне нормально. Я посмотрела на часы. Как это могло случиться, что ещё даже не было полуночи? Это была уже самая долгая ночь в моей жизни, и она ещё не закончилась.
— И куда, по-твоему, ты направляешься?
Я подскочила. Я признаю это.
Огромные, тяжелые крылья взмахнули в воздухе раз, другой, а затем Мег легко приземлилась передо мной. У неё были длинные растрёпанные волосы и серая чешуйчатая кожа, впитывавшая в себя кровь того, кому она отомстила. Она была одета в чёрное, потому что на её одежде, в отличие от кожи, виднелись пятна крови, а чёрный цвет так много прощал.
Скрестив руки на груди, она преградила мне путь.
— Ну?
— Привет, Мег. Было мило с твоей стороны прийти на помощь вампирам.