Трифонов и Куприянов находились от "девятки" ближе всех. Их разделяло не больше пятидесяти метров, дальше росли колючки и бурелом, и скрыться от зоркого глаза не представлялось возможным.
— Что говорят ребята? — спросил Трифонов, едва шевеля губами.
— Они побывали здесь сразу после получения письма от медсестры. Машина заправлена бензином до отказа. Ключи в зажигании. На переднем сиденье лежит трубка мобильного телефона. Похоже, ему будут давать инструкции, и он все же воспользуется машиной. Другое дело, сможет ли. Тут нужен ас.
— А не взлетит он на воздух, как только включит мотор?
— Проверяли. Чисто.
— И все же я не уверен, что он воспользуется телефоном. За двое суток батарейки уже сели.
— Нет, это надежный телефон, зарегистрирован на Ветрова. У банкира четыре таких с разными номерами. Куда столько?
— Если так, то наша облава ничего не даст. Парень сядет и уедет.
— Все дороги перекрыты. Каждая тропинка под контролем.
— Вот-вот. Когда в Питере ловили похитителей детей, они тоже так думали. Из двенадцати случаев никого не поймали. Очень похожая ситуация на нашу.
— Честно говоря, я тоже не верю, что Вика придет на это свидание. Ну а теперь на контроль. Если дело дойдет до инструкций, то мы их тоже услышим и сможем принять необходимые меры. У нас на дороге заряжена такая же белая "девятка", с теми же номерами. По маршруту поедет наш человек. А художника мы замкнем при выезде на шоссе, если только он здесь не застрянет.
— Умная ты голова, Куприянов. Все предусмотрел, даже не интересно.
— На этот раз убийца от нас не уйдет, Александр Иванович.
— Цыплят по осени считают.
— Я уверен. План всем отделом отрабатывали.
— Одна голова хорошо, а две лучше.
Где-то вдалеке послышался рокот моторной лодки. На заливе стоял густой туман. Берег проглядывался с трудом. Вскоре появились слабые очертания катера, мотор заглох, и нос судна вонзился в песок.
— Ах вот как он решил сюда добраться, — проворчал Трифонов и взял в руки бинокль.
Илья Сироткин спрыгнул на берег, огляделся по сторонам и начал медленное восхождение по извилистой тропинке вверх. Не одна пара глаз, вооруженных оптикой, не отрывалась от мужчины в белом плаще со спортивной сумкой, перекинутой через плечо.
— Я чувствую себя идиотом, — сказал Куприянов. — Целую армию зарядили в кусты, чтобы наблюдать за одним хлюпиком. А он идет и в ус не дует.
— Ровно десять, — буркнул Трифонов. — Сейчас все решится. Верил бы в Бога, перекрестился бы.
Капитан вынул рацию, нажал на кнопку и прошептал в микрофон:
— Внимание. Объект подходит к машине... Стоит, озирается...Черт! Зазвонит или нет...
Телефон не зазвонил. Тишину разорвал выстрел. Второй, третий. Художник упал после первого, вторая пуля разбила ветровое стекло машины. Третья ушла в никуда.
— Откуда стреляли? — крикнул Трифонов.
— С холма, от сосен.
— Сигнал!
Куприянов дал команду.
— Вперед, ребята! Брать живым. Всем машинам блокировать дороги. Первый, пятый, шестой, подтянуться к мысу.
С разных сторон, как грибы, вырастали бойцы в камуфляжной форме, в бронежилетах, с автоматами в руках. Послышался лай собак. Команда омоновцев бросилась вверх по крутому склону холма к сосновому бору. Трифонов скрипел зубами от боли в ноге, но не отставал. Куприянов бежал впереди и отдавал короткие команды. Со стороны поселка появилась машина с подкреплением. Операция развертывалась молниеносно. Кольцо смыкалось.
Трифонов подбежал к Сироткину и склонился над ним. Правое плечо обагрилось кровью. Мочка уха была оторвана. Мужчина стонал.
— Слава тебе, Господи! — Он перекрестился.— Херня собачья, будешь жить, парень.
К Трифонову подскочил лейтенант.
— Бери машину, дружок, пару автоматчиков и вези парня в управление, вызови врача по рации, надо остановить кровотечение.
— Не окочурится?
— Действуй, мать твою за ногу!
Трифонов поднялся на ноги и побежал дальше.
Винтовку нашли под сосной. Собаки взяли след и вели бригаду вдоль холма. Наконец они уперлись носом в заросший травой уступ и заскулили.
Куприянов взял автомат, откинул приклад и ударил по отвесной стене. Раздался глухой стук.
— За дерном дерево. Замаскированная дверь. Дайте нож.
Так оно и вышло. Под сухой травой и колючками находился вход в тоннель. Сырая холодная пещера арочной формы, стены которой были выложены заплесневелым камнем. По земле тянулся глубокий желоб с текущей по нему водой. Зажглись фонари. Эхо разносило по каменному коридору собачий лай.
Трифонов осмотрелся.
— Куприянов, возьми людей и иди поверху к монастырю. Этот ход наверняка соединится со старой крепостью. Похоже на канализацию. Монахи всегда славились своей хитростью и трудолюбием.
Куприянов и трое автоматчиков продолжили восхождение по земле, остальные ринулись в черное жерло пещеры. Они пробежали не более тридцати метров и уткнулись в решетку из мощных прутьев. На задвижке висел амбарный замок.
— Действуй, майор, — крикнул Трифонов.
Замок разлетелся от автоматной очереди. Команда продолжила свой путь по гулкому тоннелю в глубь скалы. Через десяток метров коридор разделился на две части.
— Через одного в каждый проем! — скомандовал Трифонов. — Один вправо, другой влево.
Сам он побежал за собаками. Жерло тоннеля изогнулось и резко пошло вверх. Через несколько минут они наткнулись на стальную дверь. На автоматные очереди прочная сталь не реагировала. Сыпались искры, но твердая преграда не поддавалась.
— Приехали! — Трифонов тяжело вздохнул и присел на корточки. — Тут нужна взрывчатка.
— Не предусмотрели, товарищ полковник, — пожал плечами командир отряда.
— Одна голова хорошо, а две хуже.
— Ушел, гад! — обронил кто-то из омоновцев.
— Куда он денется? — махнул рукой майор. — Все дороги перекрыты.
— А кто тебе сказал, что он пойдет по доро-ге? — спросил Трифонов. Вызывай пиротехников, будем взрывать.
Тем временем Куприянов с бойцами подбирался к старым стенам монастыря. С утеса открывался прекрасный вид на Финский залив. Туман спустился и легкой дымкой висел над землей. Ветер срывал с пожухлой травы листья и носил их в воздухе, желто-красный вихрь летал над головами и попадал в мокрые лица преследователей.
— Где-то должны быть ворота. Если он в монастыре, то через стену не полезет. Обходим с двух сторон.
Куприянов с омоновцами обходили слева. Через три минуты они наткнулись на брешь в стене.
— Тут и без ворот лазеек хватает, — сказал сержант.
— Толку что? На небо он не взлетит. Все равно на дорогу выходить придется. А там каждый метр под контролем. Идем в монастырь.
Они пролезли через дыру в кирпичной кладке и очутились на открытой площадке. Перед огромной колокольней вырастала травянистая насыпь.
— Смотри, капитан, что-то там чернеется на пригорке.
— Пригнись, парень. Из нас отличная мишень получилась. Мы здесь как на ладони.
— Винтовку-то он бросил.
— По моим подсчетам, у него их штук пять осталось.
Они забрались на гору и остановились.
— Это же плащ, черный длинный плащ. Но почему он его бросил? Жарко стало?
— Мешал.
Куприянов указал на колышки, вбитые в землю. К деревяшке был привязан конец капроновой веревки в палец толщиной. Второй конец обрезан ножом.
— Вряд ли здесь кто-нибудь коз пасет. До поселка не меньше трех километров, — сказал омоновец.
— Козы тут ни при чем, сержант. Накаркал я на свою голову. Преступник вознесся к небу. Это точно.