— Однако я не вижу тут никакой загадки, — проговорил Арне. — Люди на судне могли совсем верно оценить степень опасности. Представьте, что корабль несло на рифы. Им показалось, что вот она, гибель! Они сели в шлюпки, чтобы избежать смерти на корабле, и погибли в шлюпках, а судно осталось невредимо.
— Но где капитан? Судовой журнал? И машина на корабле была в полной исправности И потом, еще одно: в трюме мы обнаружили семнадцать больших ящиков с деталями каких-то машин. По документам мы установили, что это груз для Коста-Рики. Но по тем же документам ящиков числилось не семнадцать, а двадцать. Где же остальные? Достаточно было хорошенько осмотреть трюм, чтобы стало ясно, что три ящика, первоначально заложенные остальными, были потом извлечены. Было видно, что некоторые верхние ящики отодвинуты и опрокинуты, а между нижними ящиками осталось пустое пространство, где стояли эти три… Разве не странно: люди терпят бедствие, но они бросают свои ценности, чтобы тратить время на отгрузку трех тяжелых ящиков с деталями машин!.. И тащат их на себе в шлюпки?.. Нет, как хотите, а мне эта история не по нутру. И я не собираюсь закрывать дело. Так что и к вам нижайшая просьба: будете гулять, или кататься — посматривайте вокруг, не принесло ли чего на берег. Всякое может случиться… А если вдруг что-то найдете, дайте мне знать, я вам буду весьма благодарен.
Инспектор выпил с нами кофе, отдал должное пирожкам и отправился в темную августовскую ночь. Было уже довольно поздно, за плечами остался напряженный день, мне хотелось спать. Большую парафиновую лампу погасили, и темнота, скрывавшаяся до поры по углам, вдруг подступила вплотную к телу. По стенам заплясали подвижные черные тени, отбрасываемые трепещущим пламенем свечей. В сопровождении трясущейся от страха Мари я проверил, хорошо ли заперта входная дверь, и все вчетвером мы отправились по скрипучей лестнице на второй этаж.
Мари, разумеется, боялась спать одна в комнате, и мы решили устроить обеих женщин на ночевку в большой угловой комнате, а сами, демонстрируя мужественную невозмутимость, почетным караулом разошлись по отдельным «спальням», прилегавшим с двух краев к угловой. Я пожелал Арне сладких сновидений и осмотрелся. Высокая кровать с пологом, выцветшие гравюры на стенах, модель небольшого военного корабля с пушечкой на носу — ничего сверхъестественного. И все же, залезая под одеяло, показавшееся ледяным, я, говоря откровенно, долго не мог унять противную зябкую дрожь.
Обычно, если сон не идет, я беру почитать детектив.
Придя домой, я зажег свечу, но подумал, что «пиратское гнездо», пожалуй, не самое удачное место для подобного чтения, и выбрал бессмертную книжку Джерома — благо, я повсюду вожу ее с собой. Юмор — лучшее оружие против всяческих страхов. В компании Джорджа, Харриса и Монморанси чувствуешь себя гораздо увереннее перед лицом темных сил. Я уснул с блаженной улыбкой и утром за завтраком честно сообщил, что не видел, равно как не слышал ничего необычного. Все остальные, как оказалось, тоже.
И тем не менее, я не чувствовал себя совершенно спокойным. Было что-то настораживающее в атмосфере громоздкого дома, в его старинной, слишком необычной обстановке, даже в пейзаже за окнами — неспокойное море и угрюмые мрачные скалы, — что-то заставляющее лишний раз оглянуться, даже если жуешь поджаренный хлеб с мармеладом.
Мы собирались посвятить этот день осмотру окрестностей. Однако наш план рухнул: с самого утра небо затянуло серыми тучами, и скоро пошел дождь, ровный, упорный, не оставляющий надежды на прояснение. Тем большей неожиданностью для нас было появление гостей.
На тропинке между скалами появились две фигуры в плащах — мужская и женская. К огромной радости, в мужчине я узнал Карстена Йерна. С ним была прехорошенькая молодая особа с темными, кудрявыми, совершенно мокрыми волосами — у ее белого дождевика не было капюшона, а зонтика у них почему-то тоже не было. Меня удивило, что при столь очаровательной внешности спутница Йерна была напрочь лишена всякого кокетства, напротив, она производила впечатление очень робкого, стеснительного, неуверенного существа.
— Я услышал по почте, что вы приехали, — с порога заявил Йерн. И тотчас примчался на вас взглянуть! Ну, как после первой ночи в «пиратском гнезде»?.. Цвет волос, я смотрю, прежний! Моника, радость моя! Неужели ничего страшного? Подожди, Пауль, всему свой срок! Позвольте, дорогие друзья, представить вам фру Лиззи Пале. Лиззи, с нашим другом Арне ты уже знакома, а это наша красавица Моника, Моника Винтерфельдт. Это Пауль Рикерт, видишь, какой милый! Ну, вот…