— Вам, девочкам, нельзя потому, что это опасно. Тут надо иметь стальные мускулы и железные нервы… Нас четверо здоровых мужиков, наши нервы и мускулы, по-моему, в полном порядке. И вот, я предлагаю: пусть каждый получит свой шанс разобраться, что же происходит в этом доме. Нам известно, что призрак предпочитает желтую комнату. Предлагаю: пусть каждый проведет в этой комнате одну ночь. Поодиночке.
— Зачем поодиночке? — воскликнул я. — Можно устроиться там всем вместе! Это же было бы…
— Безопаснее, да? Разумеется, друг мой Пауль, разумеется. Однако вряд ли мы тогда что-нибудь увидим. Насколько я знаю, привидения не любят больших сборищ. Они боятся, что кто-то, смеху ради, пощупает саван или сунет им палец в глаз, да мало ли что? Короче, я считаю: лишь действуя поодиночке, мы действительно имеем шанс схватить врага за хвост. Ну и к тому же чисто спортивный интерес. Я ведь сказал: предлагаю игру, состязание нервов!
— По-моему, идея превосходная! — поддержал его Йерн. — Пора уже подойти к делу серьезно. И вам, материалистам, пора бы сокрушить ваши железобетонные устои.
— Ты полагаешь, Арне, мы должны вступить в схватку с пиратским капитаном безоружными? — спросил Танкред. — Вооружив, так сказать, сердце мужеством? Или ты намерен экипировать нас святым распятием?
— Нет, я думаю, небольшой «браунинг» окажется уместнее. У меня есть пистолет. Можно его положить на тумбочку или под подушку. Годится? Ну, что, играем? Тогда, господа, предлагаю определить очередность.
Но тут запротестовала Эбба:
— Нет, я совершенно не понимаю, почему вы тогда исключаете меня? Я стреляю не хуже вас, у меня призы по стрельбе из пистолета, и уж во всяком случае я не боюсь никаких пиратов! Я категорически настаиваю…
— А я категорически запрещаю, — прервал ее Арне. Он снова уселся за стол и стасовал карты. — Это будет чисто мужская игра.
Он разложил карты веером и сказал:
— Будем тащить по одной. Самые сильные — пики, потом пойдут бубны, черви и соответственно… Кто вытащит самую слабую карту, ночует сегодня. И так далее. Пауль, начинай!
Видно, я был здорово навеселе: затея показалась мне очень забавной. Просто уму непостижимо, как можно расхрабриться в подпитии. Самый трусливый червяк после тройного виски становится Цезарем и готов перейти любой Рубикон.
И все же я ощутил несомненную радость, удостоверившись, что вытащил короля пик. Арне перевернул карту. Это была двойка треф.
— Ну, ниже некуда! — вздохнул он. — Стало быть, право первой ночи за мной.
Йерну досталась четверка бубен, а Танкреду — валет той же масти, и Арне подытожил результат:
— Иными словами, я справляю новоселье сегодня, Йерн ставит оккультные эксперименты завтра, Каппелен-Йенсен послезавтра изучает оставленные всеми нами следы, а Рикерт завершает экспедицию. Таким образом, Пауль, завещаю тебе устроить нам пышные похороны, если каждый из нас, в свою очередь, будет найден в постели испустившим дух от страха.
После продолжительного молчания — а она промолчала почти весь вечер вдруг вмешалась Моника, и голос ее прозвучал встревоженно и трезво:
— Ваша затея мне совершенно не нравится. Эти детские игры могут закончиться весьма плачевно. Никто не поручится. — Значит, два голоса «против» и четыре — «за»! — перебил ее Арне. Наш план принят, господа.
Танкред его поддержал:
— Я полностью солидарен с нашим гостеприимным хозяином. У нас, как во всех европейских парламентах, голоса оппозиции в расчет не принимаются. Нас ждет увлекательная игра и я надеюсь, за эти четыре ночи мы значительно продвинемся к разрешению задачи.
— Вы продвинетесь, — кивнул Йерн, — и к решению задачи, и к сумасшедшему дому.
Глава 7
ДРУГАЯ ИГРА — ПОД ДОЖДЕМ
На другое утро, когда я примерно в половине десятого спустился вниз, в гостиной царила милая атмосфера подготовки к завтраку. Эбба и Моника, обе хорошенькие и деловитые, накрывали на стол, утренние лучи августовского солнца ласкали ломти холодной телятины, скользили по масляным спинкам сардин и зажигали золотистые огоньки в вазочке с абрикосовым конфитюром. Танкред устроился в кресле у камина со старым номером какой-то американской газеты в руках.
— Бог в помощь! — произнес я. — Как я вижу, наш хозяин еще не появился. Кто-нибудь скажет мне: он еще жив?
— О да, дорогой, — ответила Эбба. — Я собственными ушами слышала, как он возится в своей комнате ужасов. Он там заперся. Я постучала, спросила, как дела? Он сказал, скоро придет. Значит, он жив. Правда, голосок у него немножко сиплый.
— Пить надо меньше, — проговорила Моника, — и курить тоже. И не выдумывать всякой ерунды. А вообще, он у нас очень заботится о своей внешности, не меньше парижских кокоток. И ни за что не покажется на людях, пока его физиономия не обработана лавандой… А вот и он!