Картинка в телевизоре сменилась, и пол-экрана заняло лукавое лицо полупьяного президента. Говорил он невнятно, развалившись в кресле на фоне малахитовых колонн.
Невольно я представила президента блюющим в золотой унитаз.
«И этот… тоже Черномор!»
Я отвернулась, оглядела скромные стены избы и расстроилась. Суженый на фоне лукавых, старых и лысых мегабогачей выглядел нелепой фантазией.
«А жаль!»
– Скудель, – обронила Жива, заметив мой взгляд. – Скудель… – повторила она. – Помнишь стихи? Всё утвари простые, всё рухлая скудель! Скудель!.. но мне дороже, чем бархатное ложе и вазы богачей!.. – Батюшков написал. Ну что так смотришь… Я, между прочим, философский окончила. А раньше-то, знаешь, как учили? О-го-го, не то что вас… малахольных.
«Я – малахольная…»
Жива говорила, а я слушала спросонья вполуха.
– …к двенадцати Арий приедет, позанимается с тобой.
– Чем позанимается?
– Ораторским мастерством.
Я поперхнулась.
«Арий и – оратор! Среди немых?»
– Он что же, актёр?
Жива посмотрела на меня, покачала головой:
– Не приведи господи! Кто угодно, только не актёр.
– Вам актёры не нравятся?
– Так что ж в них хорошего? Самые сложные пациенты у меня. С юности перевоплощаются в разные личности, играют чужие эмоции и жизни. Это неизбежно способствует потере собственной личности и плохо отражается на интеллекте. С женщинами-актрисами ещё ничего, у них ума побольше, а вот мужчины – сплошь дураки и клоуны. Не видела ни одного умного актёра. Все – как дети малые.
– А как же Высоцкий?
– Он был пьяницей, запивал боль. Так бывает, когда актёр найти себя не может среди множества сыгранных личин. Все актёры – пьяницы. Не забывай, милая, Высоцкий поэт, а поэты – сплошь интеллектуалы.
– Как Шекспир.
– Шекспир – гений.
– А Пушкин?
– И Пушкин – гений.
– А Есенин?
– Есенин? Кто это?
– Ну… как же! Это же он же написал! Ты жива ль ещё, моя старушка? Жив и я! Привет тебе, привет!
– Да, я знаю, знаю… Не люблю сопливых стихов. Мужик, даже поэт, не должен распускать нюни.
Категоричность Живы вбивала каждое слово будто гвоздь. Лучше не спорить. Я осторожно спустила ноги с кровати и ступила на прохладные половицы. Родственница и не подумала уходить. Она мгновенно застелила постель и подала махровое полотенце:
– Пойдём, покажу, как включается колонка в ванной.
– Чему Арий будет меня учить?
– Правильно говорить, контролировать эмоции, уметь их считывать у других. К тому же мой сын прекрасный мастер психотехники. Он в совершенстве владеет искусством русского бесконтактного боя и техникой боевого транса. Слушай его…
«Боевого транса!»
– …чем быстрее пройдёшь учение у Ария, тем быстрее уедешь отсюда… В два часа мы пообедаем, и Арий тебе Москву покажет. Сегодня суббота, может, сходите куда… А мне нужно к людям. Вечером встретимся за ужином.
Я кисло улыбнулась, закрыла за Живой дверь в ванную и полезла в душ.
«Вот повезло! Арий мне Москву покажет! Да проще у фонарного столба дорогу спросить, чем из него два слова вытянуть!»
После школы я слонялась без дела по двору между домом и пристройкой. В пристройке тётя Жива принимала клиентов. Часть посетителей сидела вдоль стены на длинной скамье, часть внутри, перед приёмной тёти Живы.
Я держалась подальше от пристройки, ближе к дому, поглядывая, чтобы никто из гостей Живы не подошёл ко мне менее чем метров на десять.
Невесёлые мысли крутились в моей голове.
«В какое время мы живём! Трудное и непонятное! Сорок дней назад пришла беда в мой дом, а я на его руинах уже строю новую жизнь. Какая будет эта жизнь – неизвестно, но одно ясно – непросто придётся.
Что у меня есть? Ничего! Всё рухнуло! Пропало, как не бывало! Ни дома, ни семьи! И чудес не бывает! Правильно говорит тётя Жива: о деньгах свысока судит только тот, у кого они в избытке…
Проклятая вещунья права: самое насущное в жизни – деньги. А денег у меня – кот наплакал. Так что придётся терпеть и сумасшедшую вещунью, и странного сынка… Только бы окончить школу в этом году, а там сразу поступлю в университет…
Один год надо потерпеть! Дождаться бы этого 7514 года!»
Арий приехал вовремя. Автомобиль, новенький чёрный «Мерседес Брабус», припарковал у штакетника, своим ключом открыл калитку и поманил меня к себе:
– Идём в дальнюю пристройку, она в лесу.
– З-зачем?
– Вопросы не задавай, делай всё быстро и молча.