Еще не время открывать коробочку.
В комнате есть окно. Из него я могу видеть берег и все, что на нем происходит. Я вижу Марию. Я знаю, что она очень важна, но она этого не понимает. Я вижу, Доктор Блум полагает, будто он — самый главный в клинике. Но это не так. Может, главная — его жена? Пердита Блум, такая милая, которая носит удивительные платья. А как насчет сестер Элквитин — особенно той, тихой, которая снова и снова пишет замысловатые математические формулы?
Кто на самом деле управляет этим местом? Что происходит на берегу? Что случилось с Эми?
Есть разница между хорошим соусом чатни и хорошим джемом. Особенная разница. И то и другое получается при варке фруктов с сахаром. Разница в ингредиентах или в способе приготовления? Вы можете оспорить факт, что чатни и джем — одно и то же. Разница хрупка, как тонкий лед. Но в то же время ощутима.
Коробочка в центре комнаты очень черная и очень маленькая. Пока не время открывать ее.
Впервые джем был сварен из чудесных севильских апельсинов. Как ни странно, сейчас как раз то время, когда был изобретен джем — легенда гласит, что Мария Антуанетта была больна и однажды велела приготовить чудесный апельсиновый пирог (она так любила пироги). Ее повариха помешивала кипящую апельсиновую смесь, повторяя «Madame est malade»[3]. Она так волновалась, что испортила начинку для пирога, зато изобрела джем. Так гласит легенда.
Здесь происходит что-то ужасное. Клиника похожа на снежный ком, на лавину, которая готова вот-вот сойти…
Это действительно больница? Только потому что этим людям становится лучше, что значит, что их лечат? Зависит от того, с какой стороны посмотреть. Джем — чатни, чатни — джем… Как в старом стишке-считалке:
Письмо от Марии
Сент-Кристоф,
6 декабря 1783
Милая мамочка!
У меня хорошие новости! Сегодня моей новой подруге Эми значительно лучше, поэтому можешь не волноваться, что мне одиноко. Я решила навестить ее после завтрака и нашла ее сидящей на кровати с хитрым видом, словно у нашей служанки, которая прикарманивала наши чайные ложечки.
— Доброе утро, дитя! — сказала она. — Я подумывала, не поможешь ли ты мне в моей секретной миссии.
Она что-то задумала, было ясно. Но мне не было страшно, так как Эми — большая добрая выдумщица и никогда не причинит никому вреда.
— Что за секрет? — спросила я, надеясь, что он не будет похож на «секрет» Элоизы, собиравшейся сбежать с кучером.
Ее глаза возбужденно заблестели.
— Ну, он вот какой, — сказала она, усаживая меня рядом с собой на кровать. — Доктор Смит…
— Он мне нравится, — сказала я.
— И мне тоже, — призналась она. — И даже очень. Он красивый, тебе не кажется? Ну, он хочет узнать, нет ли здесь каких-нибудь… загадочных пациентов. Может, каких-нибудь знаменитостей или важных персон, скрывающихся в здании. Ничего неприличного или опасного. Просто люди, которых Доктор Блум почему-либо скрывает от нас.
Я задумалась.
— Не припомню ничего такого, — ответила я. — Не думаю, что Доктор Блум будет возражать, если ты будешь искать и расспрашивать. Но мадам Блум… Она очень рассердится, если увидит тебя там, где тебе быть нельзя, — я помолчала. — Или, может быть, это касается только меня…
— Ну давай, расскажи мне, Мария, — попросила она. — Куда тебе не разрешают ходить?
Я задумчиво уставилась на пол. Я решила, что должна ей сказать. Но только не надо слишком уж настойчиво.
— Ладно, — сказала я. — В комнаты князя Бориса.
Эми весело рассмеялась.
— Князя Бориса? — она восторженно хлопнула в ладоши.
— Он очень красивый, — вздохнула я, — и русский.
Эми встрепала мне волосы. «Горячий русский парень с холодными глазами киллера? Это интересно!» — она была заинтригована.
Я засомневалась: «Не думаю, что он кого-то убил. Говорят, он убил много крестьян, но это в порядке вещей в России».
— Хм, — сказала Эми.
— Но он очень милый. У него есть шоколад.
Эми с улыбкой откинулась на подушку.
— Похоже на моего идеального мужчину.
Вот как я покатила Эми на встречу с князем Борисом. Я нашла старое кресло на роликах, на котором больных возили мыться в одном из коридоров, и, усадив туда Эми, легко повезла ее. Она сказала, что это напоминает ей путешествие по супермаркету с тележкой. Какие же у них там магазины в Англии, если по ним можно ездить на тележках! Мам, я так хочу посетить английский магазин! Супермаркеты «Белая Роза», конечно, не так хороши, как парижские гастрономы, но все же их владельцы, семья Теско продают так много вещей.
Кресло скрипело, вызывая у нас смех, и было, честно, совсем нетрудно везти Эми. Хотя она почему-то протестовала и извинялась, что «ее мальчики» справились бы лучше. Она скорчила рожу.
— Честно сказать, когда ты подрастешь, то поймешь, что проще пасти кошек, чем удерживать мужчин в одном месте, — сказала она мне печально, и я поклялась это запомнить.
Князь Борис все еще живет в тех милых уютных комнатах в западном крыле здания. Обычно рядом бродит ужасный месье Косов и прогоняет меня, а иногда играет со мной в карты, но сегодня его не было и я просто постучала в дверь.
— Войдите! — крикнул князь Борис. Он говорит по-французски и даже очень хорошо.
Эми была очень потрясена видом князя Бориса. Он же такой красавчик, не правда ли, мама? Он сидел на своей кровати, читая книгу, весь закутанный в меха. Выглядел он во всем так, как и должен выглядеть настоящий русский князь — красивый, благородный, в искусно вышитой ночной рубашке, длинная борода аккуратно подстрижена.
— Вы похожи на йети, — выдохнула Эми.
Князь Борис засмеялся.
— А Вы…
— Амелия Понд, — представилась Эми, — Ваша светлость. Прошу прощения, но я не могу встать. Мария, сделай книксен для прекрасного князя.
Я сделала книксен, и Эми удовлетворенно кивнула.
— Она делает это очень изящно, не так ли?
Князь Борис печально склонил голову.
— Боюсь, я слегка нездоров. Простите, что я не могу встать. Сожалею. Я вынужден торчать в постели неделями, — он вздохнул, отложив книгу в сторону. — Вы ведь не думаете, что я когда-то был атлетом, не так ли?
— Итак, что же привело вас сюда? — спросила Эми. Шотландские женщины, я думаю, несколько прямолинейны.
— Лень! — князь Борис снова рассмеялся глубоким приятным смехом. — О, я бездельничаю, как и многие другие!
В его голосе была слышна тончайшая издевка и легкая хрипотца.
— Моя семья не любит присматривать за мной, поэтому они отправили меня сюда, чтобы я не попадался им на глаза, — продолжил он. — Что я с удовольствием и делаю. Это настоящее облегчение. Здесь нет угодий, за которыми нужно присматривать, нет крепостных. Я читаю много умных книг. Но я скучаю по охоте, танцам и… — помолчав, учтиво, — компании прекрасной юной барышни, мадемуазель.
— Мадам, — твердо поправила его Эми, придвигаясь к кровати. — Я замужняя женщина, — пояснила она мягко.
— Но ведь не все же девушки замужем? — хохотнул князь Борис с легким отзвуком в груди. — Я и не сомневался, что вы замужем, моя дорогая. Ну а какова же ваша история? Что вы делаете среди мертвецов?