Стукнули дверцы шкафчика. Карл взял портновский метр и принялся изменять лежащего на столе хальста. Бёмхер отошел к к столу и заскрипел стулом, усаживаясь. Герман снова впал в панику. Он понял, что эти доктора нисколько не доктора, а кто похуже… Чернокнижники, колдуны или… Некроманты!
- Итак, наш клиент - хальст, лет сорока трех, - рост четыре фута шесть дюймов, вес… Я его тащил, он примерно фунтов сто. Окрас коричневый с белым пятном на груди и кончике хвоста. Глаза три - один, тепловой, не функционирует, выбит камнем или пулей.
“Камнем, песья твоя морда, камнем” - Это случилось еще в детстве, когда Германа камнями забрасывали человеческие детишки только за то, что он не похож на них.
- Рога полностью в комплекте, больше никаких травм не замечено. Шрамов нет, операций, видимо, тоже не было. Семьянин. - Произнеся это, Карл стянул с безымянного пальца Германа кольцо. - Ух, а колечко-то недешевоё.
- Не отвлекайся, коллега, продолжай.
Карл надавил пальцами на челюсть хальста и открыл тому рот. Но за своим голосом не слышал жалких попыток “клиента” выдавить из себя звуки.
- Зубы все на месте, язык… Хмм, Модест, у него язык розовый, совсем как у живого.
- Так времени-то немного с момента смерти прошло, он еще не успел окоченеть.
- Ну да, ты прав… Ладно, идём дальше.
“Проклятье! Какой смерти? Я живой, твою мать. Да вы же неучи, то-то не замечаете нихрена… Дипломированный врач давно бы уже что-то заподозрил”.
Карл скинул со стола, на котором лежал хальст, остатки его вещей и продолжил осмотр.
- Слизистые в порядке, здоровенький был пушистик… Сейчас шерсть с груди и живота уберу - дальше смотреть будем.
Он взял ножницы и начал состригать шерсть с живота хальста.
“Хоть бы ты меня порезал и кровь выступила. Или нет, не выступила, полилась. У трупов, как известно, кровь не идёт. Или пульс услышь, что ли. Ну хоть что-нибудь, блин.”
Но, вопреки надеждам и чаяниям Германа, обследовавший его некромант делал все аккуратно и споро. Вот он стряхнул шерсть на пол, взял опасную бритву, взбил пену в чашке, несколькими мазками нанёс её на тело хальста и добрил то, что не достриг. Хальсту сразу стало холодно - всё таки в зале, куда не доходил солнечный свет, было не то чтобы очень тепло.
- Кожные покровы в порядке, без желтушных пятен, температура… Твою ж налево, еще температуру мерить. - Карл отошел от стола, видимо за градусником. - Ректальный же брать, да? Вот этот, поменьше?
- Конечно. Бери второй с краю, самый мелкий у нас для младенцев, тут он не подойдёт.
Германа внутренне передернуло, когда он представил, ЧТО эти негодяи могли вытворять с младенцами и трупами детей. Вот значит куда детки из города пропадали…
“Студент” вернулся, грубо перевернул тело на живот и воткнул градусник куда надо. Если б хальст мог, он бы взвыл. Но…
- Герр Бёмхер, дай еще стакан твоей наливки, больно хороша получилась.
- Нет уж, коллега, вам сейчас нужно быть трезвым, как стекло, чтоб не ошибиться в ритуале. Помните - малейшая ошибка будет стоить вам, и только вам, вашей драгоценной жизни. Так что потерпи. Когда всё завершишь - налью столько, сколько захочешь, хоть до белочки упейся.
- Ловлю на слове! Итак, температура… Смотри-ка, я же говорил, что-то неладно с трупом, будто не труп вовсе. Температура тридцать четыре и девять.
- Ну-ну, Карл, мы это уже обсуждали. Времени не так много прошло, да и он в шерсти весь, вот тело и не отдаёт температуру. Всё нормально, продолжай.
- Да что продолжать, я закончил уже.
- Закончил с внешним осмотром, а еще внутренний. Не забудь кровь слить на пентаграмму, знаки изобразить, заклятие… Ну да что я тебе рассказываю, не маленький, чай.
“Студент” закрепил хальста ремнями и привел в движение механизм под столом. Столешница поехала вверх той стороной, где находилась голова Германа, и остановилась, приведя его почти в вертикальное положение. Герман увидел нарисованную некромантами пентаграмму. Если бы он смог скосить глаза вниз, он бы увидел, как к этой пентаграмме от стоков тянутся шланги для слива крови. Сердце бухнулось один раз в груди и застучало где-то в пятках. Воздух поступал в легкие какими-то крохами, ведь тело не хотело двигаться и значит легкие не хотели дышать. А тут еще скорое и неминуемое приближение смерти. Дыхание сперло окончательно, каждый грамм воздуха давался со страшным трудом.
Старый некромант не двигался от своего стола, давая возможность молодому провести всю “операцию” самостоятельно. Молодой же этого явно не хотел и тянул время, проверяя и перепроверяя инструментарий, шланги, столешницу… Герру Бёмхеру даже один раз пришлось на него прикрикнуть, чтоб не тянул кота за хвост. Карл поставил инструменты на тележку с колесиками и подтащил её к столу.