Время растянулось. каждая секунда стала вечностью. Герман видел, как Карл медленно взял с тележки специальные ножницы для разделки трупов, подошел к телу, размахнулся и всадил их в грудь хальста. Боль, дикая боль пронзила тельце клерка от пяток до затылка.
- Ииииииииии!!! - наконец-то справился со своими голосовыми связками Герман, который не мог даже распахнуть рот для нормальной, полноценной “А”. Время снова побежало так, как ему следует,- Ииииииииииик!!!
Он заткнулся, осознав, что орет не один. Его трупорезы орали не тише, а то и громче хальста. От страха.
- Обмочился, черт, я обмочился!! - Карл выскочил из зала. Модест схватился за сердце и чуть не свалился с тем самым инфарктом. Глотнув из бутылки, стоявшей на столе, своей настойки, он приободрился, доковылял до двери и выкрикнул в коридор:
- Какая сука так тупо шутит?!
Когда всё образовалось, рану заштопали и хальста отправили домой, он инициировал расследование, в ходе которого оказалось, что отравителем был кредитор Штица, которому тот задолжал крупную сумму денег. Ригельвандец Кирино Ториозо не останавливался ни перед чем, чтобы вернуть свои деньги обратно, в том числе и перед таким необычным способом. Купив у алхимика зелье, парализующее живое существо на несколько недель, он думал припугнуть хальста, похоронить его заживо и потом откопать. Но он не рассчитывал, что тело получат в свои загребущие лапы два практикующих некроманта.
Герман Штиц отделался раной на груди и нелегким испугом. Он не мог двигаться еще полтора месяца - дозы, рассчитанной на человека, было слишком много для маленького хальста. Всё время болезни с ним была его любимая Маргаритка. Работу он не потерял, получил возмещение от Ториозо, самого же виновника упекли в тюрьму, а имущество продали.
Всё это время он ни словом не обмолвился о том ужасе, что пережил и о том, кто на самом деле его “оперировал”. Все вокруг считали, что это была полицейская ошибка. Однако, спустя пару лет, когда “гнездо” некромантов всё же накрыла инквизиция, Герман пошел в церковь Единого на исповедь, где и рассказал о том, как он “договорился” об освобождении.
Модест Бёмхер оказался весьма великодушным для того, кто занимается губительным искусством. Он в первую голову был ученым и старался не проводить свои опыты на живых. Для того, чтобы иметь доступ к мертвым телам он и устроился патологоанатомом в полицию города Ки-на-Верме. После того, как подопытный оказался не совсем мертвым, герр Бёмхер произнёс получасовой монолог. Бывший лектор медицинской академии, он мог быть весьма убедительным, когда хотел. Умел давить на любые струнки своего собеседника. Ему несколько мешала безответность хальста, но даже в этой ситуации Модест сумел его припугнуть. Да так припугнуть, что Герман просыпался по ночам в холодном поту, когда ему снилось, что он сдал некромантов. И лишь когда инквизиция приговорила Модеста с учениками к смерти и привела приговор в исполнение, кошмары оставили бедного клерка.
Конец