I — Эллиот Килимако — «это я.
— Извини. — Она не могла мне так сразу и сказать? Имя-то у нее правда мальчишеское.
— Вот это да! — завопила она, округляя глаза в притворном ужасе. — Девочка по имени Эллиот! Глушите печатные станки — срочно в номер эту новость!
— Постой, ты серьезно? — переспросил мальчик, стоявший рядом с каким-то гудящим аппаратом примерно в метре от нее.
Эллиот закатила глаза.
— Это не печатный станок, Кевин. Это лазерный принтер.
Если бы я не успела уже сто раз пожалеть об обещании, данном миссис Смолл, в этот момент чаша моего терпения точно бы переполнилась.
— Что привело тебя в наш скромный уголок, Алексис? — спросила она. — Ты же обычно сидишь во дворе с людьми поважнее нас.
Так она меня знала?
Она начала притопывать ногой, ожидая ответа.
— Эээ… Можно попросить тебя кое о чем?
— Слушаю тебя.
Я понизила голос, хотя на нас вроде бы и так никто не обращал внимания.
— Я хотела спросить, можно ли включить в альбом страничку, посвященную памяти Лидии Смолл? Если вы, конечно, уже не придумали что-то другое.
Эллиот продолжала смотреть на меня напряженным, вопросительным взглядом.
— Извини, но нет. Не получится. Хорошего тебе дня.
И она собралась уходить.
Постой! — воскликнула я. — Ты что, шутишь? Ты же знаешь, что она погибла?
Эллиот пожала плечами.
— Даже если бы не знала — а я знала, — догадалась бы. Ты же просишь посвятить страницу ее памяти.
— Но… — Я решила сменить тактику. — Это было бы очень важно для… некоторых людей.
— А, понятно. — Она шумно выдохнула через нос. — Ну, это ничего не меняет.
— Ты что, серьезно?
Эллиот снова уперла руки в бока и слега наклонилась ко мне.
— Хорошо, давай ускорим разговор. Сейчас ты должна спросить: «Что она тебе сделала, что ты так к ней относишься?»
— Эээ, нет, — пробормотала я. — Про Лидию такого лучше не спрашивать.
— Ты права, — кивнула она и наклонилась ближе. — Потому что я скажу, что мне сделала твоя подружка. В прошлом году — вряд ли ты в курсе, ведь до сегодняшнего дня ты не знала о моем существовании, — моя старшая сестра заканчивала школу. У нее нашли рак, поэтому ей пришлось пропустить последние два месяца учебы.
Внезапно у меня вспотели ладони. Я не понимала, как все это могло быть связано с Лидией. Неужели сестра Эллиот умерла и ей не посвятили страницу в альбоме? Почему все истории заканчивались смертью и страданиями?
— Слава богу, у нее сейчас ремиссия, — продолжила Эллиот, немного смягчив тон. Наверное, заметила, как я изменилась в лице. — Но тогда она мечтала только об одном: чтобы все ее друзья и учителя подписали ей альбом. Так что я принесла его в школу и ходила с ним неделю, просила всех что-нибудь для нее написать. И знаешь, что писали люди? Прекрасные слова, Алексис. Стихи, тексты песен, цитаты. Там было столько всего чудесного.
От нехорошего предчувствия у меня свело живот.
— И вот в последний день школы ко мне подходит Лидия Смолл — мы с ней немного общались в средней школе — и спрашивает, можно ли ей подписать альбом для Дэйл. Да, у моей сестры тоже мужское имя.
Господи, сейчас начнется.
— И она подписала его. Я поблагодарила ее, принесла альбом домой и отдала сестре. Для нее это был огромный сюрприз. Дэйл так обрадовалась, мы обе расплакались… Она открыла его и начала читать. Он оказался прекрасным, даже лучше, чем я могла себе представить.
Я не хотела знать, чем закончилась эта история. Но Эллиот рассказывала ее с таким наслаждением, что я не смела ее перебивать.
— И вот она открывает какую-то страницу… и перестает улыбаться. — Эллиот мгновенно посерьезнела. — Потом переворачивает ее и начинает хмуриться. Это продолжается, пока она не заходится в рыданиях. Тогда она встает и выбрасывает альбом в мусорное ведро. А все потому, что Лидия Смолл взяла ярко-красный маркер и написала — страницах на пятнадцати, не знаю точно, не считала — что-то вроде «Как жаль, что ты заразилась хламидиозом и не можешь ходить в школу» или «Надеюсь, ты успеешь вывести эти бактерии до начала купального сезона!»
Теперь глаза Эллиот холодно блестели, а ее взглядом можно было резать стекло. Все в комнате смотрели на нас.
— Так что, да, — сказала она. — Прости, что отказываюсь посвящать разворот альбома твоей подружке, которой было откровенно по…
— Следи за языком, Килимако! — донесся до нас голос из угла комнаты. Там, положив ноги на стол, сидел учитель и читал журнал.
— По барабану, — чопорно продолжила она, — что чувствует моя сестра и что станет с альбомом, который мог оказаться ее предсмертным желанием.