Автор: Чад Луцке
Название: Мертвенно-бледные
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Переводчик: Олег Казакевич
Редактор и оформитель: Маргарита Волкова
Переведено для группы Dark Eternity of Translations | Натали Беннетт, 2022
Любое копирование фрагментов без указания переводчика и ссылки на группу
и использование в коммерческих целях ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд! Все права принадлежат автору.
Глава 1
Уже час как стемнело, когда я просыпаюсь первой. Обычно я всегда просыпаюсь первой. Смотрю в потолок и притворяюсь, что нахожусь где-то в другом месте, что все это произошло не со мной, что все это было страшным сном. Мне потребовалось около недели, чтобы привыкнуть к бодрствованию по ночам и сну целыми днями. Мы редко ложимся спать раньше полудня. Это дело рук Дока. Никто не хочет насиловать девочек средь бела дня, когда солнце освещает их грех.
Я включаю лампу рядом с кроватью и смотрю на верхнюю площадку лестницы, где Док оставляет нам еду. Там стоят все те же сложенные стопкой и вылизанные дочиста пустые тарелки. Он не кормил нас уже несколько дней. Ни крошки в поле зрения. Быть голодной — это одно, но, когда еда является главным событием вашего дня, время замедляется и превращается в нечто мучительное, сводящее с ума. Если бы не Лекси и Камми, я бы уже несколько месяцев назад приложила разбитую лампочку к запястью.
Док наказывает нас. Лекси укусила парня за шею. Он пошел к Доку и потребовал свои деньги назад, жалуясь, что, черт возьми, скажет своей жене об отметинах на своей шее. Мужик не знает, как ему повезло, что девчонка не разорвала ему горло. Не то чтобы она делала это раньше, но сделала бы. Она бы с удовольствием это сделала.
— Ты чертов придурок! — кричу я.
Мой крик будит Лекси и Камми.
Лекси смотрит на лестницу накрашенными глазами и видит пустые тарелки. Она в порыве сбрасывает с себя простыни и тихонько поскуливает. Она до сих пор одета в сетку. Из нас троих Лекси единственная, кто не возражает против одежды, которую нам дает Док. Черные юбки, кожа, челка Бетти Пейдж (прим.: американская фотомодель, снимавшаяся в 1950-57 годах в таких стилях, как эротика, фетиш и pin-up). Все черное, готическое и панковское: то, что красноречиво говорит о ее бунтарском духе. То ли это ее панк-рок мышление, то ли дух анархистки в ней от чего-то другого, то ли это все вызвано слишком большим количеством лет плена Дока, не знаю. Но такой имидж ей идет, и я завидую этому.
Смотрю на Камми. Она стоит к нам спиной, ее палец что-то рисует на стене. Наверное, опять цветок. Это все, что она когда-либо рисует. Ее ночная рубашка вся в них. Как и ее простыни, разрисованные разноцветными маркерами. Я думаю, она делает это, чтобы напомнить себе, что является девочкой. Док одевает ее под мальчика, волосы коротко стрижет. У нее еще нет фигуры, только не в девять лет. И это успокаивает клиентов, которые хотят мальчиков, но не желают чувствовать себя педиками. Думаю, эта маленькая деталь помогает им спать по ночам.
Я спускаюсь по лестнице с чердака на слабых от голода ногах и стою на нижней ступеньке. Дверь заперта. Всегда. Я бью по двери ладонью.
— Ладно тебе, Док! Мы все поняли, хорошо!?
Я слушаю. Ничего. Возвращаюсь наверх.
Лекси сидит на кровати, зашнуровывая ботинки.
— Это дерьмо сегодня закончится, — говорит она. — То, о чем мы всегда говорили, но боялись сделать. Мы претворим это в жизнь. Как только он покажется здесь.
Она говорит о его убийстве.
Камми засовывает большой палец в рот и смотрит через зарешеченное окно на пляж внизу. Луна лижет набегающие волны. Звезды на черном жидком холсте. Они за миллион миль отсюда. Девочка раскачивается, подтянув коленки к подбородку. Ее ночная рубашка туго натянута, скрывая ее ноги-карандаши. Она не сказала ни слова с тех пор, как я оказалась здесь. Лекси рассказывала, что раньше она все время без умолку болтала. Но после того как Док использовал ее, больше не проронила ни слова. Лекси сказала, что последние слова, которые Камми произнесла, были «Я тоже тебя люблю», когда ее выводил из комнаты, держа за руку, Док. Наволочка Лекси до сих пор покрыта пятнами туши и подводки для глаз с той ночи. Она сказала, что никогда в жизни так сильно не плакала. И теперь Камми проводит все время у окна со своим папоротником — растением в горшке.