Глава 11
Стейси сидела на диване на вечеринке всего в нескольких кварталах от своего дома. Ей было не по себе. Она знала, что здесь, вероятно, будет пиво, может быть, даже несколько подростков в задней спальне курнут косячок. Но на этой вечеринке точно не будет кокаина и таблеток.
Но в действительности даже на кофейном столике перед ней ее одноклассники лишали девственности свои носы белой пудрой, свернутыми долларовыми купюрами и линиями, разделенными водительскими правами, которых они не заслуживали. Она наблюдала за падением их нравственности, и это вызывало у нее отвращение. Девушка вспотела и вытерла липкие руки о джинсы. Она скоро уедет. Вопрос стоял лишь в том, чтобы найти в себе мужество или правдоподобное оправдание. Тем временем она наблюдала, как кокаин исчезал в здоровых, наивных организмах.
Если она уйдет сейчас, прямо посреди всего этого, то услышит об этом в школе — какой она была трусихой. Принятие было важно для нее, но не такой ценой. Она отказывалась становиться такой, как ее мать, жить на дне бутылке, довольствоваться мужчинами, которым нечего предложить.
В руке она держала большую кружку пива, которое на самом деле пить не собиралась, но все равно выпила. Это не было подражанием ее матери. Это было преодоление. Это было выживание в средней школе. Дети могут быть жестокими.
Кенни Джарвис, парень, которого она любила столько, сколько себя помнила, предложил ей дорожку, сделанную на столе всего в полуметре перед ней. Это потребовало бы всех усилий, чтобы наклониться.
— Нет, спасибо... мне нравится мое пиво.
Она поднесла кружку ко рту и не переставала пить, пока он не отвернулся. Эти прекрасные глаза.
Еще до конца вечера Стейси оказалась в задней спальне, раздетая и накачанная наркотиками.
Глава 12
Стук в дверь громкий, как выстрел. Камми побегает к Лекси и прячется за ней. Я смотрю на часы. Сейчас одиннадцать вечера. Чей-то голос прерывает стук.
— Давай, Док! У меня есть нал. Ты сказал сегодня вечером. Давай же!
Думаю, мы просто проигнорируем этого парня, но Лекси мягко подталкивает Камми ко мне и вытаскивает пистолет из-за пояса, направляясь к двери. Я шепчу не делать этого, но ее рука лежит на ручке, и она смотрит сквозь витражное стекло.
— Я знаю его, — шепчет она.
Ее слова пугают меня. Я знаю, о чем она думает: это возможность.
Я шепотом кричу ей, чтобы она отошла от двери.
— Лекси! Ты говорила, что мы не будем отвечать, если кто-нибудь придет сюда!
Она оглядывается на меня и крепче сжимает дверную ручку.
— Пожалуйста, не надо.
Взгляд, который она бросает на меня, говорит: «Мне очень жаль». Затем она открывает дверь.
На крыльце стоит мужчина в рубашке с галстуком и портфелем в руке. В любом другом месте он выглядел бы как продавец, может быть, Свидетелем Иеговы. Его кулак поднят, будучи в процессе стука в дверь. Широко раскрывает глаза при виде Лекси и направленного на него дула пистолета.
— Заходи в дом.
— Где Док?
— Он наверху, — говорит она.
Парень смотрит на меня, видит, что я держу Камми, видит выражение моего лица, и снова смотрит на Лекси.
— Я сказала, заходи в дом!
— Или что?
— Ты что, бл*ть, не видишь пистолет перед своей рожей?
— Ты не выстрелишь в меня.
— С х*я ли, бл*ть? Ты в натуре настолько тупой, чтобы выяснять, готова ли девушка, которую ты связал, заткнул рот кляпом и изнасиловал, всадить в тебя пулю?
Я полагаю, если бы Лекси знала, что делать с пистолетом, она бы отдернула курок, чтобы подчеркнуть свою угрозу. Вместо этого она сжала пистолет обеими руками и закричала на парня.