Я нахожу проход со сладостями и беру несколько шоколадных батончиков. Конфета, которую, я знаю, Камми никогда не пробовала. Она раньше ела чупа-чупсы и жвачку. Мы все их получали время от времени. Они нередко были частью желания клиента.
Обыскиваю остальную часть магазина и беру немного апельсиновой содовой, три пакетика арахиса, три упаковки пончиков, попкорн для микроволновки и ассортимент закусок «Маленькая Дебби». Ничего полезного в этом нет, но это праздничная еда. Я хочу поделиться с Камми всем, чего ей не хватало. Наконец нахожу «Поп-тартс». С черникой. Я хватаю их, а также полгаллона мороженого и упаковку шоколадного печенья.
Стоя у прилавка, я добавляю кусочки лакрицы к куче сладостей. Я научу Камми откусывать концы и использовать их как соломинку, делая лакрицу липкой и еще слаще.
Мое внимание привлекает витрина с солнцезащитными очками, и я хватаю пару в толстой белой оправе. Рядом с ними — тюбики лосьона от загара. Я беру бутылку того, что считаю самым защитным, и ставлю все на прилавок. Когда кассир упаковывает все в пакеты, он смотрит на меня подозрительно, будто узнает меня. Я паникую, хватаю сумки, бросаю две купюры на стойку и убегаю. Я даже не уверена, что заплатила ему достаточно.
— Эй! — кричит он мне вслед.
Я выхожу из магазина и бегу по дороге, быстро оглядываясь назад. Кассир все еще в магазине, за прилавком. Я бегу быстрее и поворачиваю, продукты бьют меня по ногам. Здесь, в тихой темноте, все слишком громко — мои шаги, шелест пакетов. Я останавливаюсь и перевожу дыхание.
Как только я добираюсь до дома, еще раз смотрю на океан, делаю еще один глубокий вдох. Это очищает, и мои легкие больше не чувствуют, что они наполнены годичной домашней пылью. Камми встречает меня у двери. Я думаю, она наблюдала за мной. Широко улыбаюсь, когда вижу ее, вспоминая все вкусности, которые я купила только для нее.
— Мы сейчас побалуем себя, — говорю я ей.
Она наклоняет голову, глядя на меня, как растерянный щенок.
Я веду ее на кухню и, когда мы проходим мимо лестницы, чувствую запах Дока, дерьма в его штанах, мочи. Вонь незаметна, но она есть. Я не думаю, что Камми может ее учуять. Она не выходила на улицу, не дышала свежим воздухом, не прочищала нос.
На кухне Лекси сидит в углу в укромном уголке. Она приготовила себе кофе и что-то пишет в блокноте, рядом с ней лежит картотека. Парень все еще сидит, развалившись на стуле, хотя теперь еще и храпит. Это успокаивает меня — знать, что он жив.
Лекси отрывает взгляд от блокнота.
— Ну? Каково это? Тебе было страшно?
— Немного.
Не говорю ей, что убежала из магазина. Я слишком взволнована, чтобы делиться всем спектром эмоций, который получила, выйдя на улицу.
— Я пришла с подарками.
Я ставлю пакеты на столешницу и роюсь в поисках солнцезащитных очков и солнцезащитного крема.
— Закрой глаза. — Пока Лекси закрывает глаза, я кладу очки и солнцезащитный крем на стол перед ней. — Хорошо, теперь можешь открыть их.
Сначала она видит солнечные очки и улыбается. Она немедленно надевает их и начинает принимать притворные позы.
— Я похожа на кинозвезду? Или, может быть, панк-рок-мегеру, скрывающуюся от Джонни Лоу?
— Они — это ты на всем пути, — говорю я ей. — Ты выглядишь сногсшибательно. Утонченно, но в то же время злой и предприимчивой.
На это она улыбается, затем видит солнцезащитный крем. Я смотрю, как ее лицо складывает все это воедино, и могу сказать, что она не видит добрых намерений в моих действиях. На ее лице появляется хмурый взгляд, и она на мгновение замолкает, затем снимает очки, будто внезапно чувствует себя униженной.
— Это что, шутка такая?
— Я просто подумала, что это поможет... защитить тебя днем.