— Ты начнешь принимать их.
Он бросил на кровать упаковку противозачаточных средств.
— По одной каждый день. Каждый. День. По одной. Мы не можем допустить, чтобы это повторилось снова. Пропустишь хоть один прием, отправишься в шкаф.
Шкаф. Карцер, предназначенный для дисциплины. Никакого света и еды. Только немного воды, ведро и ваш собственный разум. Уйма времени на размышления. Слишком много времени.
— Если они закончатся, скажи мне.
— Могу я ее увидеть?
— Нет... может быть, через несколько лет. А пока поработай над своим телом. Приседай, отжимайся, делай что угодно. Но избавься от лишнего сама, или я сделаю это за тебя.
Док закрыл дверь, повернул все четыре замка. Лекси вернулась к перебиранию паучьих лапок и запела колыбельную, притворяясь, что ее ребенок все еще там.
Глава 19
Когда я выхожу за дверь, Лекси сидит на земле у подножия лестницы и смотрит на ложку, торчащую у нее из груди. Она очень глубоко. Очень. Я касаюсь ее рук и заставляю ее посмотреть на меня. Я плачу. Внутри у меня истерика, но я пытаюсь держать себя в руках.
— Лекс, с тобой все будет хорошо.
Это, похоже, самая большая ложь, когда-либо сказанная мной.
Она снова смотрит на ложку, прикасается к ней.
— Серебро.
— Не трогай ее. Я вызову скорую помощь.
Девушка хватает меня за руку.
— Нет!
— Лекси! Тебе нужна помощь.
Я даже не замечаю, пока он не выезжает с подъездной дорожки, что Стив добрался до своей машины. Не видела его горла, но заметила количество крови, и, если его рана хоть немного похожа на рану Дока, он не очень далеко уедет.
— Они заберут Камми. Обещай мне, что ты им не позволишь.
— Мы должны кому-нибудь позвонить.
— Обещай мне!
Ее голос слаб, и кровь вокруг ее рта теперь принадлежит не только Стиву. Я смотрю на ложку, торчащую из нее. Так глубоко.
Затем я вижу улыбающуюся Лекси, смотрящую на океан, и замечаю огонек в ее глазах. Солнце раскололо горизонт светящейся оранжевой линией.
— Я хочу встретить рассвет, — говорит она. — Он... он пришел, чтобы забрать меня.
— Лекси, пожалуйста... Ты не...
— Позволь ему забрать меня, Стейси.
Камми стоит на крыльце, держа свой папоротник, его листья между ее нежно потирающими пальцами. Ее лицо мокрое от слез, глаза красные.
— Камми, принеси мне телефон.
Малышка исчезает в доме, и я не могу быть уверенной, что она вообще знает, как выглядит телефон, но Лекси многому ее научила. Многому научила свою дочь.
— Пожалуйста, не надо, — умоляет Лекси. Она кашляет кровью. — Возьми ее с собой и присматривай за ней.
Появляется Камми с телефоном, и я беру его, но выражение лица Лекси. Сияние в ее глазах становится ярче, когда солнце готовится показать себя.
— Посмотри вместе со мной.
Лекси похлопывает по земле рядом с собой. Я сажусь и обнимаю ее, лаская по волосам. Но не смотрю на солнце. Наблюдаю за улыбкой Лекси, за удивлением в ее глазах, когда она впервые за много лет видит солнце. Мы втроем сидим на земле, плачем и обнимаем друг друга, пока солнце забирает Лекси и освобождает ее.
И это был конец мертвенно-бледных.
***
Разрываюсь между желанием позвать на помощь и пониманием того, что Лекси умерла бы в любом случае. Между тем, чтобы оставить ее здесь или попытаться похоронить должным образом. Но это не дикий запад. Вы не выбираете местечко для ямы, не копаете и не складываете камни поверх неглубокой могилы.
Две вещи я знаю точно. Лекси никогда бы не захотела быть похороненной на этом куске дерьмовой земли, а с другой стороны, она бы хотела, чтобы я ушла прямо сейчас. Забрала Камми и убралась отсюда к чертовой матери.
Я целую Лекси и говорю ей, что люблю ее. Хватаю Камми и направляюсь внутрь. Нет времени для трогательной хвалебной речи. Нет времени даже на минуту тишины. Уже рассвело, и Лекси лежит в передней части дома, вся в крови. А Стив… он либо погиб в своей машине, либо ищет помощь, может быть, даже посылает сюда полицию. Все это приведет к Доку, нам нельзя быть здесь, когда это произойдет.