Бегу наверх и нахожу спальню Дока. Роюсь у него под кроватью и в шкафу и решаю, что если я сразу не найду спортивную сумку, рюкзак или какой-нибудь любой другой багаж, то мы уйдем налегке. Но я нахожу чемодан в его шкафу на полке. Когда опускаю его, понимаю, что он не пуст. Я бросаю его на кровать и открываю. Внутри папки, порнографические журналы и полароидные снимки, по меньшей мере, дюжина. На каждом снимке написано имя, дата, вес и рост. На фотографиях изображены обнаженные девушки, раскинувшиеся на кроватях. Их глаза закрыты, они спят. Накачанные наркотиками.
Я пробираюсь сквозь них в поисках своей. Нахожу ее, а также ту, которую, как мне кажется, зовут Лекси, но у нее волосы светлее. Она моложе. Намного моложе. Там нет фотографии Камми.
Вытряхиваю содержимое чемодана на кровать и кладу наши с Лекси фотографии в маленький внутренний карман. Не хочу, чтобы их кто-нибудь видел. Я закрываю эту штуку и бегу вниз. Камми сидит у окна и смотрит на улицу, на Лекси. На свою мертвую мать. Бедная девочка сейчас самое хрупкое существо в мире, и я так боюсь, что она сломается, что никогда не заживет, никогда не заговорит.
— Кам? Я возьму немного еды, и мы уйдем, хорошо?
Она медленно кивает, вытирая лицо.
Я направляюсь на кухню и, кроме мороженого, кладу в чемодан всю купленную еду, включая апельсиновую содовую и три бутылки воды, которые нахожу в холодильнике. Я представляю, как мы идем по автостраде, подавленные, с чемоданом в руках, и как подозрительно мы будем выглядеть. Мы не можем идти вот так, только не пешком.
Ищу на каждом столе ключи Дока. Крючки возле двери, на кухне, в его кабинете и на его столе. Ничего. Нам нужно идти. Куда? Я еще не уверена. Просто подальше отсюда. Подальше от угрозы потерять Камми, нарушить свое обещание.
Не давая себе времени подумать об этом, я бегу наверх, вонь от испачканных штанов Дока усиливается с каждым шагом. Я направляюсь к лестнице на чердак. Лицо Дока — серо-голубая маска, раздутая и похожая на глину. Я роюсь в его кармане в поисках ключей, и мои руки становятся влажными от мочи. Проверяю другой карман и нахожу их. Мои глаза притягиваются к его, и я замираю. Понимаю, что никогда раньше не смотрела Доку в глаза. Всегда отводила взгляд либо из страха, либо из отвращения. И теперь, находясь в полуметре от его лица, я изучаю эти молочные твари. Мутные глаза бездушного человека. По горлу поднимается горечь, и почти рефлекторно я плюю монстру в лицо. Я ничего не чувствую. Никакого исцеления не происходит, никакого покоя или удовлетворения. Но это все, что я когда-либо хотела ему сказать, но так и не смогла.
Прежде чем спуститься вниз, хватаю его бумажник и беру двести долларов, которые ему все равно не понадобятся.
Глава 20
Я опускаюсь на колени рядом с Камми у окна и беру ее руки в свои.
— Кам, послушай меня. Ты знаешь, что я люблю тебя и сделаю для тебя все, что угодно. Лекси... ее больше нет с нами, так что мне нужно, чтобы ты доверяла мне. Мы уезжаем отсюда, прямо сейчас. Возьмем грузовик Дока и уедем. У меня есть деньги и еда. Помнишь все вкусности, которые я купила? Мы возьмем их и поедем на машине, поедим и будем свободны.
Ее взгляд пустой.
— То, что произошло в этом доме, никогда, никогда больше с тобой не повториться. Хорошо?
Она кивает и поднимает свой папоротник. Я говорю ей, что она, безусловно, может взять его с собой, и когда мы устроимся, у нее может быть столько папоротников, сколько она захочет.
— Держи его крепче и держись за меня.
Наклоняюсь и позволяю ей запрыгнуть мне на руку, оседлав меня сбоку. Малышка обвивает руками мою шею. Она весит не столько, сколько должна. Никто из нас.