Уже не совсем понимая, что делаю, и действуя скорее на рефлексах, я приложил окровавленную ладонь парня к ещё чистому камню, а свою вернул на место. Голоса отхлынули от меня, будто тьма от источника света. А в мысли вернулась ясность и рациональность. Теперь я видел, чувствовал, что всё вокруг заполнено отчаяньем. И лишь я и Шен сейчас оставались островками надежды в этом море Печали.
Осмысленность вернулась и во взор парня, который сейчас до побелевших костяшек сжимал острый край камня, рискуя превратить небольшой порез в кровоточащую рану.
— Успокойся, всё обошлось.
— Да, спасибо, — он нервно сглотнул, после чего медленно выдохнул, пытаясь унять дрожь. — Голоса… они…
Было видно, что ему нужно какое-то время, чтобы прийти в себя.
— Значит, ты сын пророка Ребеша? — решил сменить тему я.
— Не родной, — Шен покачал головой. — Но он воспитывал меня как своего. Передавал знания, а я… я так ни разу и не назвал его отцом. А когда он вернулся с откровением из Мёртвого города, то стало поздно. За своими проповедями он перестал меня замечать, будто я стал одним из многих в его безликой пастве.
— Ты поэтому подался в искатели?
Парень ничего не ответил, лишь кивнул.
— Ясно. Что ж, по крайней мере мы убедились, что в этой части пророчество не врёт. Вот только трактовать его нужно очень осторожно. Похоже, что мелочей в нём нет. Кстати, если ты понял, что камень тебя не защищает, почему не вернулся?
— Я хотел… Но шёпот меня не отпустил. В один момент я понял, что не могу повернуть обратно. Оставался только путь вниз. Тогда я вспомнил то четверостишье и понял, где ошибся.
— Но откуда ты узнал про камень, оставленный на лестнице?
— Я… — парень смутился и отвёл глаза. — Обратил внимание на него, когда мы ещё поднимались наверх. Но…
— Но не сказал, — за него закончил я. — Что ж, объяснимое решение, и для большинства людей понятное. Хоть и говорит это не в твою пользу.
— Я знаю. И я готов ответить за это. Но сейчас важно, что нам делать дальше. Вернёмся наверх, переждём ночь? Сделаем это, и новой попытки у нас уже не будет. Если мы уже зашли так далеко, если столько людей погибло на пути сюда, то разве можем мы вернуться ни с чем?
В глазах парня виделось какое-то отчаянье. Нет, не навеянное голосами извне, а взращенное самим в себе. Он готов был поставить на карту всё. И прикажи я ему вернуться, не думаю, что он согласится. Скорее сотворит новую глупость.
— Поверь, иногда лучше так, чем в тщетных поисках сложить голову. Но, пожалуй, сейчас ты прав. Этот путь нужно проделать до конца. Идём, времени у нас немного. Камни или насытятся сами, или выпьют нас без остатка. В обоих случаях нас ждёт незавидная участь.
Шен кивнул, и оставшийся путь мы проделали в тишине. Я хотел было потушить и фонарь, чтобы не привлекать чужого внимания, если таковое вдруг окажется где-то внизу пирамиды. Но в полной темноте нам всё равно не найти нужное место, о котором говорил Шен. Наконец, ступени вновь привели нас в главный колонный зал.
— Вот, видишь? — почему-то шёпотом сказал он, приподнимая фонарь и подсвечивая им выцарапанную кем-то надпись на одной из колонн. — «Смирение». Слугам и непосвящённым послушникам нельзя было пересекать эту линию, и они ожидали здесь.
— Что ж, тогда мы на месте. Осталось понять, где восток.
Я глянул наверх, но свет фонаря едва пробивался хотя бы на пару метров сквозь толщу мрака и, конечно, не мог осветить башню целиком.
— Главный вход в храм расположен на южной стороне, — начал вспоминать Шен. — А вход в центральную башню находится по правую руку. Значит, восток… у нас за спиной.
Мы оба невольно обернулись назад, но естественно ничего не увидели. Ведь для этого нужно было погасить пламя. Я приоткрыл стеклянную крышку и дунул на трепыхающийся там огонёк.
Мир вокруг погрузился в темноту. Я вглядывался в неё в поисках хоть какого-то проблеска, и вскоре мои старания были вознаграждены. Это были даже не искры, скорее блестящие «мушки» в глазах, которым в иной ситуации и не придашь значения. Но мы-то знали, что искали.
— Идём, — сказал я, и судя по тому, что Шен не стал переспрашивать, он тоже это видел.
Еле уловимые всполохи золотого света вели нас меж колонн к восточной стене зиккурата, а мы неуверенно шагали за ними, выставив свободную руку вперёд, чтобы не врезаться в какое-нибудь препятствие. Воображение рисовало тревожные картины, заставляя сомневаться и думать, будто свет ведёт нас в ловушку. Во тьме чудились ямы и колья, или даже злобные твари, скалящие свои пасти и готовые вот-вот наброситься на нас. А вездесущий шёпот, который хоть и не одолевал нас теперь, но всё же был слышан, внося свой вклад в и без того гнетущую атмосферу.
Внезапно путеводная нить ночного света оборвалась, а рука нащупала шершавую поверхность камня перед нами. От моего прикосновения по его поверхности пробежали всё те же видимые только в полной темноте искорки, и это было похоже на паутину, что плетёт паук. Но на этот раз они были куда ярче и даже немного развеяли мрак вокруг. Сам же ткач, как и положено, нашёлся в самом центре своего плетения. Дотронувшись до мерцающего паука, я нащупал в районе его брюшка небольшое углубление.
— Кажется, в пророчестве было что-то про дары, — вслух припомнил я.
— Вот, — Шен вдруг извлёк из кармана небольшой бархатный мешочек. — Это лежало вместе с осколком зуба. Я не знаю, что это, но, возможно, это и есть подношение.
Я взял находку Шена и невольно усмехнулся. Где же она была раньше, когда была так нужна? Небольшой кристалл, обнаруженный внутри, манил меня своей силой, обещая восполнить все потраченные магические ресурсы. Тем более, что древний каменный артефакт с завидным аппетитом высасывал из меня не только кровь, но и их. Интересно, если Шен неодарённый, а значит, его источник развит куда слабее моего, то почему камень всё равно отводит нам одинаковое время? Но об этом можно будет подумать и позже. А пока…
С горечью и сожалением я вложил кристалл в углубление, понимая, что вряд ли уже получу его обратно. Паучья сеть вдруг начала наливаться перламутровым светом, в котором мне явственно виделись все цвета радуги, сменяющие друг друга и переливающиеся всевозможными оттенками. А затем и вовсе небольшой участок стены стал полупрозрачным. Да это же портал в миниатюре! Вот только куда он ведёт, и можно ли будет через него вернуться обратно?
Пока я размышлял над этим, Шен, заворожённо глядящий на открывшееся ему буйство света, сначала коснулся портала рукой, а затем решительно шагнул в него. Внутри меня всколыхнулся Бес, заелозив в моём сознании, не давая сосредоточиться.
— «Я чувствую, что должен быть там. На той стороне что-то есть, и оно для меня важнее всего остального. Я готов… служить. Но мы должны это заполучить.»
— «И что же это за вещь, на которую ты готов променять даже свою свободу?»
— «Я… я не знаю. Но прошу, не медли. Иначе всё зря.»
Открывшийся проход действительно дрогнул и пошёл рябью. Что ж, не для того мы проделали столь сложный путь, чтобы вся слава досталась молодому парнишке, которого я дважды спас. Выдохнув, я последовал за ним.
Глава 17
И всё-таки это был не Мост. Не было того выходящего за грань реальности перехода, мы вообще никуда не шагали. Просто словно вынырнули по другую сторону стены. А судя по тому, что шёпот чёрной печали продолжал слышаться и здесь, то так оно и было в буквальном смысле. Потайная дверь для посвящённых? Вполне возможно. Вокруг по-прежнему было темно, и в этой темноте снова появились путеводные искорки, приглашающие следовать за ними. На этот раз они вели нас куда-то под землю.