Девушка была пьяна или под кайфом. Ничего нового. Я бы удивилась, если бы она была трезвой.
Села на грязный пыльный подоконник и втянула носом свежий воздух из разбитой форточки. Стало легче.
За окном шумел город. Расположение этого окна дарило возможность наблюдать за тем, что происходит снаружи. По большей части из-за этого этот туалет и выбрали для таких посиделок. К тому же через окно можно без проблем сбежать, благо это первый этаж.
— Барсик сказал, что сегодня не придет, — сказала Рин и сделала ещё одну затяжку.
Я невесело ей улыбнулась и вновь взглянула в окно. Я хотела исчезнуть отсюда. Атмосфера "хорошей" половины Дома давила, только в таких компаниях можно было найти отдушину, как бы абсурдно это не звучало.
Да, я была другой. Не такой как они, но с ними мне было легче. Это мотивировало меня.
— Что будем делать вечером? — сегодня подруга была на удивление разговорчивой, хоть язык у нее и заплетался.
Я пожала плечами, а потом задумалась.
— Меня ждёт наказание часов до семи. А потом лягу спать, — посмотрела на тут же скуксившуюся девушку.
Везёт ей. Она спала в прошлую и позапрошлую ночь. Вчера мне удалось прикорнуть на час и на этом все. Даже квашеная капуста не такая квашеная как я сейчас.
Тишина коридоров резко оборвалась хрипяще-рычащими звуками старого громкоговорителя и на весь корпус раздалось:
— Астафьева Алиса. В кабинет директора.
Это было более чем странно, потому как настолько "серьезно" вызывали в двух случаях: ты крупно накосячил или тебя пришли усыновлять. Второе было невероятным, так что я, скорее всего, буду получать очередную порцию тумаков по поводу вчерашнего.
Я переглянулась с Рин, спрыгнула с подоконника и в задумчивости вышла из дымовой завесы. Да даже мое грядущее наказание не стоило того, чтобы вызывать по громкой связи!
Резво пробежала коридор и пролетела мимо приоткрытых дверей в бухгалтерию и мамин уголок. Рывок, и я открываю дверь. Секретарь встречает меня предвкушающей улыбкой на "золотых" вставных зубах.
— Заходи. Тебя уже ждут.
Внутри все похолодело. Сердце стучало как заведённое, реагируя на приближающуюся опасность. И даже Барсика, который мог бы меня спасти, в Доме нет. Страшно.
Но я отворяю очередную дверь и со смелым видом захожу в помещение.
За столом сидели директор, напротив мужчина в строгом сером костюме и только что упавший в кресло секретарь директора. Все смотрели на меня, не отрывая взгляд.
— З…здравствуйте… — прошептала я, вмиг опустившимся голосом.
Петр Яковлевич необычайно радостно мне улыбнулся, заставив все тело содрогнуться от неожиданности. Я встала столбом, чувствуя, что в горле застрял ком.
— Присаживайся, Алиса, — ласково начал директор, все больше вгоняя меня в ступор, — знакомься, это — Александр Ромэн.
Я села за длинный стол и внимательно начала рассматривать мужчину напротив. Ничего необычного. Темные волосы, стриженные коротко и не очень ровно, серые глаза и очень строгий вид.
— Он секретарь твоего отца.
Я замерла и тут же скривилась.
— Леди Алиса, — мужчина встал и поклонился мне.
Оглядела его, не в силах вымолвить не звука. Посмотрела на такого же недоумевающего директора. Петр Яковлевич тоже взглянул на меня, но его лицо тут же озарила мысль, и он воскликнул:
— Вы не говорили, что ее отец — кто-то из верхушки!
Секретарь пренебрежительно оглядел директора с ног до головы и проигнорировал.
Я уже ничего не понимала. Интерес был где-то на задворках, голова болела, не в силах вынести новую информацию. Мне срочно нужно было поспать, иначе свалюсь в обморок или чего похуже. Но я не могла поддаться собственным желаниям. Здесь и сейчас я не имела права голоса. Если уйду, то последует более жестокое наказание.
— К сожалению, Ваш отец — Лорд Асгард, не смог приехать за Вами лично, поэтому отправил меня в качестве своего представителя, — новый виток слов секретаря моего отца, что отпечатываются в моей голове.
Лорд? Странное обращение секретаря к своему боссу. Всегда подозревала, что власть имущие люди этого мира — чокнутые. Но не до такой же степени! Хотя, может мой отец — иностранец? Глупо забивать голову не нужными домыслами, сейчас меня это мало интересовало.
Мужчины говорили об этом странном Асгарде, или как его там, как о моем отце. Никто из них не ставил под сомнение этот, скажем так, "термин" в отношении меня! Никто не собирается меня удочерять. Он и есть мой биологический отец.
Осознание накрыло волной неверия и яркой вспышкой понимания.