— Как съездил, Оман?
— Нормально, командир, встретился с Расулом, сообщил, когда заступаем на блокпост. Караван с той стороны пойдет в ночь со среды на четверг. Оплата за пропуск — полтинник.
— Это хорошо. Что еще сказал Расул?
— То, что Мулат на противоположном от объекта склоне установил пост наблюдения.
Взводный удивился:
— Зачем?
Сержант ответил:
— Вот и я его об этом спросил. Сказал: не наше дело.
— А если что, она без нас — никуда! Ладно, хрен с ним, с этим наблюдателем, пусть смотрит, если интересно. Оплата как обычно?
— Да.
— Добро. Ты сейчас переоденься и иди в роту. Займись подготовкой взвода к выходу, а я навещу замполита.
— А стоит? Расул наверняка уже с ним контактировал.
Старший лейтенант вздохнул:
— Не нравится мне все это! Мы должны работать единой командой, а получается не пойми что!
— Скорее всего так и задумано, чтобы никто до конца ничего не понимал.
— Это значит, и Расул, и Мулат не исключают варианта развала бизнеса. А для нас, Оман, развал равносилен провалу и грозит большими проблемами!
Мансуров успокоил подельника:
— Ничего, командир. Если что, успеем скрыться. Есть у меня и путь отхода, и место длительного отстоя, и проводник, который переправит за «бугор». Главное, иметь в запасе, как минимум, сутки. Но давай не будем о грустном. Работать нам немного. Поставят погранцы вместо блокпоста заставу — и хана проходу через Шунинское ущелье. И к нам никаких претензий. Все будет нормально, Игорек!
— Ладно, иди в подразделение. Я позже тоже подойду.
— А как же насчет дискотеки? Иди пропустишь?
— Одно другому не помешает. Все, разошлись.
Мансуров сел в автомобиль и проехал внутрь городка, где в доме с мансардой находилась его квартира, в которой он жил с супругой Розой.
Старший лейтенант, облачившись в форму, пошел в штаб батальона.
Дежурный по части, командир 2-го взвода все той же первой роты, капитан Юрий Бекетов стоял на крыльце штаба и курил, стряхивая пепел в урну. Увидев сослуживца, немного удивился:
— Привет, Игорек, тебя каким ветром сюда занесло?
— Здравия желаю, товарищ капитан. А занесло меня сюда ветром попутным!
— А если серьезно?
— А если серьезно, Юра, то Индюк вызвал. Не иначе, лишний раз проинструктировать перед выходом. Он любитель мозги посношать, да ты майора лучше меня знаешь!
Жаров говорил неправду.
Капитан только что вышел из дежурки, где сидел перед коммутатором более часа. За все это время ни замполит никому не звонил, ни с ним никто не связывался. Посыльного за Жаровым мог тоже послать только Бекетов. Он этого не делал. Так каким образом Индюков вызвал Жарова? И зачем старший лейтенант лжет? Ну, сказал бы, что сам решил зайти к майору, и все дела. Это его право.
Жаров тем временем прошел в штаб и зашел в кабинет заместителя командира по воспитательной работе. Вышел старлей минут через двадцать, и вышел со словами: «Ты сам знай свое место, майор!» Эта реплика удивила капитана еще больше. Индюков всегда держал себя с офицерами строго, не позволяя даже намека на фамильярность. А тут вдруг какой-то взводный явно и открыто грубит майору? Что просто необъяснимо. Капитан вышел из дежурки, когда Жаров проходил мимо. Сделал вид, что не слышал того, как старший лейтенант попрощался с майором. Спросил:
— Ну и что, получил инструкции, Игорек?
— Получил. Как он уже надоел с ними. Каждый раз одно и то же. Инструктаж замполиту удовольствие, что ли, доставляет? Но никуда не денешься, начальство. Пошел повышать моральный дух своих бойцов, как того потребовал наш Индюк!
— Давай!
Старший лейтенант покинул штаб.
Бекетов задумался.
В коридоре появился заместитель по воспитательной части. И никакого раздражения на его лице. Чудеса, да и только! Майор подошел к дежурному:
— Я в третью роту, затем в столовую. После обеда буду дома!
— Ясно, товарищ майор.
— Происшествий никаких?
— Никак нет, товарищ майор!
— Ну и ладно. Счастливо отстоять наряд, капитан.
— Спасибо!
Проводив заместителя командира батальона, Бекетов вернулся в дежурку, сел за пульт, на котором в углу был закреплен коммутатор. Взглянул на панель, ни один индикатор не светился. Значит, никто никуда не звонит! И все же, что произошло между Жаровым и Индюковым? Почему замполит проглотил очевидное хамство подчиненного? Или их объединяют особые, скрытые ото всех остальных офицеров батальона отношения? Странно. Все очень странно. Впрочем, шло бы все к черту! Сегодня дискотека. И сегодня Юрий вновь увидит Кристину. Пригласит на танец! Неужели и сегодня она откажет ему, как в прошлый раз? Но тогда он был сильно навеселе. Сегодня же пить не будет! Но не будет ли? В принципе, рюмашку для поднятия тонуса и снятия усталости принять можно. Или даже этого не стоит делать? Вот дилемма, мать ее! Но почему он должен идти на поводу связистки? Потому, что она нравится ему? А нравится ли он ей? Вроде нравится, об этом ему подруга Кристины сказала. Но раз он нравится Кристине, то она должна принимать капитана таким, как он есть. А она капризничает! С другими же танцует без выпендрежа! Что, все кавалеры всегда трезвы? Да ни один офицер, даже с женой, трезвым на дискотеку не пойдет! Трезвые дома сидят, телевизор смотрят. Черт, когда же кончится этот наряд. Бекетов очень хотел вновь увидеть женщину, которая появилась в его жизни три месяца назад с прибытием в гарнизон отдельной роты связи и которая сразу запал в душу офицера. А увидеть ее он мог только на дискотеке, до которой… капитан взглянул на часы и вздохнул… осталось ни много ни мало — восемь часов, семь из которых ему предстояло провести в наряде. Хорошо еще, что загремел в дежурные по части в пятницу. А если б в субботу?