***
Прошло двенадцать дней с тех пор, как кроличья нора… кротовина… слайдерский портал… отправили меня вовнутрь себя. Я, можно сказать, перестал искать выход. Причем не от безысходности, а потому что клин решил выбить клином. Раз попал сюда с помощью магии, то и вытащить меня должна она же. И, нет, я не пытался трансгрессировать и не искал бузину, чтобы выстругать палочку помощнее.
С помощью чжанчжуана я развивал мертвозрение. Я настаивал часами в самых разных позах: «ма бу», «удерживая чашу», «золотая черепаха», «водяной буйвол», «петух», «разгладить гриву дикой лошади»… Когда стоять в столбе надоедало, делал другие упражнения из цигуна и тайцзи. Крутил круги, делал форму, просто растягивался. Свое тело я чувствовал все так же плохо, но ум успокаивался. Не то, чтобы я совсем перестал впадать в истерики, но теперь это выражалось не в бесконечных самобичеваниях, а в песне.
– Небо полное дождяяя! Дождь проходит сквозь меняяя! И я СВОБОДЕЕЕЕЕЕН!!!!!!!!!!
Я меньше думал о том, что будет, если я так и не смогу отрастить все обратно. Меньше тревожился за брата. Не убивался, что не довел до конца дело с Ириной, Ромкой и девушками. Я объективно не мог этого сделать, а значит и винить себя не стоило. Я тренировал цигун, развивал мертвозрение, пел, пил чаек. Из банки Колы – в запасе оставалась последняя – отрезав верх, сделал кастрюльку, а из листьев шиповника, смородины и мяты, которая тоже отыскалась в лесу, получилась заварка. Вкусняшки заменял «сгущеночный ревень».
Расстояние, на котором работало мертвозрение, увеличивалось. Двадцать пять метров превратились в пятьдесят. Красные с желтыми точки еще возникали, но я перестал на них реагировать, только наблюдал. И выяснил, что точек всего две. Я ощущал либо красную, либо желтую, либо обе сразу, но никогда более. Желтая появлялась на самой границе чувств, а красная, как только я перестал за ней кидаться, обнаглела в край. Могла возникнуть в десяти, а то и пяти метрах от меня. Всегда за спиной и, стоило чуть повернуть голову – мгновенно пропадала, но ощущал я ее четко.
Это наводило на мысль, что я столкнулся с чем-то действительно необычным. Не с какими–нибудь там ожившими мертвецами или межмировыми порталами! Это-то ерунда, каждый день бывает! Необычным, по меркам сумасшедшего дома. Обычных зомби в мертвозрении я ощущал зелеными, «суперов» – синими или черными в зависимости от того, как они относились ко мне. Живых людей – желтыми. Француза – желто-красным. Теоретически красная примесь могла означать, что у него камень из почек выходит или что он феминист, но скорее, конечно, это умение колдовать так отражалось. И тогда чистый красный цвет мог бы означать… очень сильного колдуна?.. Просто магию?..
Единственное, я не сомневался, что это кто-то живой. Почему? Да потому что этот кто–то копался у меня в рюкзаке! Я держал его закрытым и собранным на случай, если пришлось бы куда–то быстро бежать, но однажды, закончив стоять в столбе, увидел, что тесемки развязаны, клапан отброшен в сторону. И это был один из тех раз, когда появлялась красная точка. Вроде ничего не пропало, но сам факт! Если бы не ежедневные многочасовые медитации, я вполне мог бы вспылить, а так просто взял себе за правило стоять джанджуан лицом к рюкзаку. В отмедитированном разуме раздражение не задерживалось надолго.
***
Мой ретрит подошел к концу на двадцатый день. Я стоял в упор лежа на кулаках. Теперь эта поза давалась так же легко, как, к примеру, «тайцзи», где ты просто стоишь с чуть согнутыми коленями, даже руки поднимать не надо. Стоял до тех пор, пока что-то неимоверно тяжелое не огрело меня по голове. Причем, я-то не Незнайка, сразу понял, что это не «от Солнца кусок отвалился». Мертвозрение подсветило в семидесяти метрах от меня желтую точку. Видимо, Владимир нашел способ спуститься с горы. Если бы не моя крепкая, как эрекция восьмиклассника черепушка, быть мне насквозь продырявленным.
И даже это меня не взбесило. Так, легонькое желание повысить священнику заднепроходное давление путем присоединения отсоса противодымного вентилятора с двигателем киловатт этак на тридцать шесть возникло, но не более. Поддавшись жажде, я рванулся в сторону желтой точки. Несмотря на веганскую диету за последние двадцать дней физическое состояние улучшилось многократно. Я теперь мог подпрыгнуть на несколько метров без разбега, поднять камень, вес которого в несколько раз превышал мой собственный, почти сел на продольный шпагат. Не Алина Кабаева, но круто: растяжка всегда тяжело давалась. И бегать я стал очень быстро.
За несколько секунд семьдесят метров сократились до сорока. Видеть спецназовца я не мог, зато отлично ощущал. Разогнавшись, я оттолкнулся перед рекой, прыгнул… Поднял тучу брызг, но всего в метре от берега, даже хода не замедлил. Наконец, что-то мелькнуло среди деревьев, я сделал финишный рывок… и пропустил шаг. Земля ушла из под ног, я стал проваливаться. Но из-за скорости падал не вниз, а по гипотенузе, так сказать, и в итоге врезался в стену ямы. Из легких вышибло воздух…