У Мертвяка за спиной школа «погонщиков», монастыри, восемь смертельных боев с лучшими бойцами Монголии и Китая, он движим неистовой, ломающей преграды силой ненависти. За Глебом — русская воинская мудрость, поколения предков, несколько войн. А еще — за ним правда.
Мертвяк начал первый. Начинающий имеет преимущество первого удара, но, с другой стороны, именно он нарушает «водную гладь», и если нарывается на отпор достойного себя противника, то шансы быстро уравниваются.
Глеб ртутью обтек Мертвяка. Все мощные, способные переломить хребет, отточенные удары того пришлись в воздух или на умело поставленные скользящие блоки. Глеб зацепил Мертвяка и придал ему нужное движение. Падая, Мертвяк все же задел Глеба по левой руке. Глебу показалось, что его ударили ломом. Рука отключилась. Но и Мертвяк почувствовал, что у него хрустнула нога — но, кажется, перелома нет. Он перекатился и опять встал на ноги. Глеб тоже напрягся в боевой стойке.
Вроде нормально, прикинул Мертвяк. Нога работает. А у этого типа с рукой швах… Мертвяк ожидал, что его противник будет умелым бойцом. Но он был слишком умелым. Бой действительно шел на равных.
Мертвяк не мог терять времени. Ему нужно было уходить — стягиваются сюда силы милиции и его вот-вот возьмут, как когда-то, на автоматную мушку. И он ринулся вперед.
Мертвяк достал Глеба — не слишком сильно, но это неважно. Главное, вышел на выгодную позицию. Оставался последний удар — со стороны отключенной руки. Но Глеб не увернулся И, вопреки ожиданиям Мертвяка, не поставил блок, Он прилип к нему, изогнулся в волнообразном движении и достиг цели. Мертвяк почувствовал, как в его груди словно что-то лопнуло. Хотел поставить блок и нанести решающий удар, но сил уже не было. Он по инерций пролетел несколько метров и осел на землю. Приподнялся, встал на колени.
Глеб знал, что достал Мертвяка, достал точно и беспощадно. Тот закашлялся — из горла хлынула кровь, упал, вытянулся на земле…
— Bce, — прошептал он.
— Пока нет, — Глеб подошел к нему. — Ты еще нам пригодишься живым.
— Я уже мертв, — прохрипел Мертвяк, часто задышал, свет начинал меркнуть в его глазах. — Все… Не хочу туда один… Чумной… Вор… И еще генерал… Кунцевич. У них лежбище.
— Где? — Глеб подался вперед.
Мертвяк, очень хотел из последних сил достать его. Но знал, что ничего не выйдет. Всегда нужно быть реалистом. Зато посчитаться с Чумным и Кунцевичем еще можно. Из последних сил, борясь с подступающей тьмой, он выдал координаты их главного убежища.
— В аду встретимся, — кровь еще сильнее хлынула из горла Мертвяка.
— Вряд ли.
— Встретимся…
Глаза Мертвяка остекленели. Он был мертв.
Вдали завывали, приближаясь, милицейские сирены. В планы Глеба не входила встреча с милицией. Он подобрал «кедр». Рука болела нестерпимо. Но перелома нет — тогда нестрашно. Вперед.
⠀⠀ ⠀⠀
*⠀⠀ *⠀⠀ *
— Все-таки они опередили нас. — Кунцевич по монитору наблюдал, как бойцы в оснащении антитеррористических групп растекаются по территории и снимают одного за другим охранников. Действовали они умело, напористо, дело свое знали.
— «Контртеррор», — поморщился он. — Их почерк.
— Как же они нашли? — нервно спросил Чумной.
— Это мы вряд ли узнаем, — Кунцевич подошел к шкафчику и вытащил из него «АКМ» — с деревянным прикладом. Это оружие он уважал куда больше, чем более поздние модификации. Хороший, надежный механизм, запросто дырявит борта натовских броневиков. С щелчком вставил магазин.
— Уходить надо. По подземному ходу, — засуетился Чумной. — Есть еще время.
— Да? — Кунцевич кивнул на схему, всю усеянную красными точками — места проникновения чужаков. — Они взяли подземный ход под контроль.
— Кто-то продал… Какая сука продала?!
— Какая разница… Ну что, Чумной, постреляем? В последний раз. — Кунцевич передернул затвор «Калашникова».
— Да ты чего? — прищурился Чумной. — Лучше уж сразу пулю себе в лоб… Сдаваться надо. Договариваться.
— Я же не дешевый карманник, Чумной. Я офицер. И привык идти до конца.
— Ну и иди. Только до своего конца. А я пойду с поднятыми руками.