Обычно число дел переваливало за три сотни. Миловали в основном всех. Разбираться как положено, не было ни времени, ни желания, да и мыслей таких ни у кого не возникало. Год назад руководитель президентской, охранки решил положить этому конец и приставил к комитету нескольких чиновников из аппарата Президента, которые предварительно отсеивали наиболее одиозных просителей. Эх, где он теперь, глава охранки? Где сама охранка? Где они — те надсмотрщики? Сгинули, будто их и не было, в пучине дворцовых интриг. А Резников и его товарищи вот они. На месте…
— Прошение особо опасного рецидивиста. Отсидел половину срока. Я — за, — представлял материалы Резников. — Восемь — за. Двое — воздержались. Принято… Костылев Дмитрий Иванович, четыре убийства…
— Магнитогорский «Джек Потрошитель»? — послышался вопрос.
— Ах эти журналисты, — усмехнулся Резников. — Сразу клеймо прилепят. Студент, молодой. Все впереди, Чистосердечное раскаяние… Принято… Родионский Виктор Игоревич, осужден за вымогательство. Без всяких оснований его называли одним из королей преступного Екатеринбурга. Женат, двое детей, отбыл треть срока… Принято… Брызов Рауль Николаевич, обвиняется в семи убийствах. Образование — высшее, кандидат биологических наук, возраст — сорок пять лет. Чистосердечное раскаяние… Думаю, можно помиловать.
— Но… — встрял народный артист, который отличался несвойственной членам комиссии строгостью к людям. — Говорят, он кровь пил.
— Большевики семьдесят лет кровь пили! — визгливо прокричала поэтесса.
— Нельзя же… — настаивал народный артист.
— Голосование…
Бумага с ходатайством о помиловании пришла на подпись Президенту, когда тот находился на очередном отдыхе — уже четвертом за год. Больной человек, с рассеянным вниманием, полагавшийся больше на советников, обычно не глядя подписывал документы. И на этот раз его подпись украсила бумагу, по которой даровалась жизнь, наверное, самому опасному убийце, когда-либо ходившему по российской земле…
⠀⠀ ⠀⠀
*⠀⠀ *⠀⠀ *
В круглом зале с колоннами, с большим, красного дерева, столом, с неудобными, резными с золотом, стульями происходило нечто среднее между партийным собранием, производственным совещанием и воровским сходняком. Зал в «Летнем дворце», как прозвали это имение хозяева, был блокирован всевозможными противошпионскими средствами, и можно было быть уверенным, что ни одно слово отсюда не вылетит.
Их было трое — генерал-майор госбезопасности в отставке Роман Анатольевич Кунцевич, вице-премьер Правительства России Анатолий Васильевич Чекалин и один из самых крутых воровских авторитетов страны Юрий Викторович Кокнарев по кличке Чумной.
— У нас какие-то странности творятся в «загоне-три», — сказал Чекалин.
— Чего там азеры учудили? — прохрипел Чумной.
— Происходит сверхнормативная убыль материала., Притом материала качественного. Мы терпим убытки.
— Ладно, разберемся, — кивнул Кунцевич. — Анатолий Васильевич, как на вашем направлении?
Чекалин привычно доложил об экономическом положении «Синдиката», о вкладывании капиталов, о новых поступлениях, а также о положении на Олимпе политики.
Доходы на Европейском рынке; главным образом в Швейцарии, падают, — констатировал он. — Мы столкнулись с сильным противодействием азиатов. А в США — с латиноамериканскими криминальными структурами.
— В Европе они завалили троих моих парней и пятерых наемников. Так не годится, — пролаял Чумной. — Пора их на рога ставить. Козлы заморские!
Кунцевич поморщился. На совещаниях не принято употреблять жаргонные выражения.
— Брызов сможет изменить ситуацию? — спросил он.
— Он все может, — кивнул Чумной. — Но я бы с ним не связывался. Мы не удержим его в руках. Это все равно что держать в голых ладонях кипящую сталь.
— Сколько можно об одном и том же. Решение принято, — отрезал Кунцевич.
Чумной скривился. Хотел что-то сказать, но сдержался.
— Прошение о помиловании Брызова вчера подписано Президентом, — уведомил Чекалин.
— Теперь его к «полосатикам» на остров, — сказал Чумной. «Полосатиками» по старинке называли заключенных колоний особых режимов, некогда действительно носивших классические полосатые каторжанские одеяния. — По дороге мы его выдернем.
— Подготовка завершена?
— Да. Баксов растранжирили — тьму, — сокрушенно покачал головой Чумной.
— К чему тратить столько усилий и денег? — непонимающе спросил Чекалин. — На нас работают сотни людей. И такой сыр-бор из-за одного насильника.