Мальчик вырос в публичном доме, но Арканхела решила сделать из него человека с будущим. По словам Калаверы, она запрещала ему выходить со двора, подниматься по лестницам, наведываться в комнаты и заглядывать на задний двор. Работницам она запретила объяснять ребенку, зачем приходят в дом мужчины. Оба запрета исполнялись так неукоснительно, что Умберто Паредес пошел в школу имени Хосефы Ортис де Домингес, совершенно ни о чем не догадываясь. В первый же школьный день его просветили одноклассники, которые все о нем знали. Когда мальчик вернулся домой, он спросил у Калаверы:
— А ты — проститутка?
Калавера ответила «да», тогда мальчик спросил, проститутка ли его мать, Калавера ответила, что его мать не проститутка, а содержательница публичного дома.
На третий день школьных занятий директриса услышала во дворе скандирующие выкрики и пошла посмотреть, что происходит. Она увидела тридцать детей, скачущих, как «краснокожие индейцы», по кругу и орущих:
— Бандершин баладренок!
В центре стоял ученик Паредес Баладро и плакал.
Умберто отправили домой в сопровождении посыльного с конвертом, в котором лежали тридцать песо, уплаченные Арканхелой за поступление мальчика в школу, и записка — в ней директриса просила перевести его в другое учебное заведение.
Прочитав записку, Арканхела поняла, что пришло время расстаться с сыном. Чтобы с этого дня изолировать его от порока, она отправляла мальчика учиться в такие города, где никто не знал фамилии его матери и не подозревал, чем она занимается.
В этот период Арканхела каждую неделю писала сыну длинные письма зелеными чернилами на линованной бумаге, в которых давала советы: втирать сало за уши, чтобы уберечься от простуды, спать ногами к югу, чтобы избежать сглаза, и так далее в том же духе — немногие из них случайно сохранились в бумагах сына. Умберто отвечал короткими записками с просьбами прислать денег, оставляемыми без внимания (неизвестно почему, Арканхела решила, что деньги — самый опасный растлитель детей), но сами записки Арканхела и по сей день хранит в лаковой шкатулке из Олинала́.
Мальчик менял интернаты несколько раз. Первый раз — когда в Муэрдаго заведующий Игнасио Альенде обнаружил две дырки в стене ванной, которой пользовалась его супруга. Как рассказали некоторые воспитанники в ходе проведенного дознания, дырки в стене, выходившей в безлюдный коридор, проделал двенадцатилетний учащийся Паредес Баладро и стал взимать с товарищей по пятьдесят сентаво за то, чтобы увидеть жену заведующего в ванне, и по двадцать сентаво — за то, чтобы увидеть ее на унитазе.
Год спустя в школе имени Хуана Эскутия в Куэвано несколько учеников пожаловались в дирекцию, что учащийся Паредес Баладро их обирает. Он требовал с каждого по одному песо в неделю, а тех, кто не платил, отдавал на избиение Гутьерресу Карраско по кличке Горилла.
Известно, что сын Арканхелы поступил в медицинский институт в Куэвано, но не закончил даже первый курс. Его учеба резко оборвалась в тот день, когда он пырнул ножом своего сокурсника (причина осталась неизвестной). Это случилось в аудитории, приехала полиция, начались разбирательства. Арканхеле пришлось вмешаться. Она оплатила лечение раненого и передала внушительную сумму его родным, чтобы те отказались от обвинений (ей повезло, что пришлось иметь дело с людьми бедными и рассудительными), подкупила свидетелей, судью и не успокоилась до тех пор, пока не увидела своего сына на свободе. Адвокат Рендон убедил ее, что будет лучше, если Умберто поживет в Соединенных Штатах, пока не уляжется скандал.
Умберто Паредес провел в Лос-Лос-Анджелесе год. Его мать надеялась, что за это время он выучит английский язык и сможет заняться коммерцией. Она ошиблась, как минимум, наполовину. Умберто вернулся в Сан-Педро-де-лас-Корьентес, не зная ни слова по-английски, но привез с собой семена мака — они-то и стали источником его дохода на всю оставшуюся короткую жизнь.
Умберто продолжал жить в «Прекрасном Мехико», но, похоже, по указанию своих работодателей, снял дом на улице Лос-Бридонес, где для вида торговал семенами, а на деле хранил наркотики и заключал сделки. Примечательно, что после смерти Умберто полиция не нашла в этом доме ничего подозрительного и не смогла выйти на сообщников убитого.
На всех трех сохранившихся фотографиях Умберто Паредеса мы видим одно и то же широкое плоское лицо с тяжелой, унаследованной от матери, челюстью и гладкими, как у индейца, волосами, лицо, похожее на лик самодержца, — что-то вроде Бенито Хуареса преступного мира. На первой фотографии он за рулем «бьюика»-кабриолета (кроваво-красного, как говорят те, кто его видел). Умберто купил машину, ставшую единственной роскошью в его жизни, на деньги от продажи первой партии товара. На заднем плане видна акация. На второй фотографии он стоит в профиль, на нем полосатый свитер. Правой рукой он целится из пистолета, того самого, который нашли у него в кармане в день убийства. Хотя Арканхела утверждает, что никогда не видела в руках сына огнестрельного оружия, забор на заднем плане явно принадлежит «Прекрасному Мехико». На третьем снимке мы видим Умберто в плавках, с мокрыми волосами. Он улыбается в объектив и обнимает за талию городскую красавицу с красивыми локонами в эффектном купальнике.
Она говорит, что и раньше видела его в этой красной машине, и он ей не нравился, потому что явно хотел «обратить на себя внимание»: носил красную рубашку, зеленые солнечные очки, ездил без глушителя, постоянно сигналил за рулем. Однажды, когда она переходила улицу, он выскочил откуда-то на этой своей машине, резко развернулся и чуть ее не сбил. Увидев, что она испугалась, он остановился, но вместо того, чтобы извиниться, открыл дверцу и предложил ей сесть в машину. Она, чувствуя себя оскорбленной, пошла дальше. Он медленно поехал за ней, но не говорил ничего такого, что обычно мужчины говорят женщинам в подобных случаях. Это ее удивило. Он ехал за ней до самой улицы Сантуарио, по которой можно подняться только пешком. Когда он увидел, что она свернула на нее, то бросил машину и преследовал ее на некотором расстоянии, не пытаясь догнать: «он не говорил сальностей и не приближался, не давал волю рукам». Она вошла в дом, заперла дверь, поднялась в свою комнату и выглянула в окно как раз вовремя, чтобы увидеть, как он, помешкав минуту перед домом, пошел вниз по склону. Она рассказала об этом нескольким подругам, и те поделились с ней всеми известными сведениями: сын бандерши Баладро, однажды пырнул человека ножом, сидел в тюрьме, бежал из страны на время скандала, торгует наркотиками — и добавили от себя такого, чего и не было.
Агент Деметрио Гийомар прибыл в Педронес с четкими инструкциями. Его миссия состояла в том, чтобы найти посредника между крестьянами, выращивающими мак, и теми, кто его перерабатывает, собрать улики и начать расследование. Поскольку были подозрения, что местные власти покрывают посредника, Гийомар получил приказ не вступать с ними в контакт и никому не рассказывать о цели своего визита. Он поселился в отеле «Франсес» под видом страхового агента и провел в городе несколько недель совершенно безрезультатно. Но однажды ему удалось кое-что выяснить. Никто не знает, что именно и каким образом. Возможно, отправившись по следам Бедойи, который обнаружил и сжег плантацию мака, он каким-то образом вышел на Умберто Паредеса, чье имя впервые появляется в полицейских архивах 15 ноября, в донесении Гийомара.
Свидетельница говорит, что ее мучили сомнения. Она не знала, верить ли людям, которые говорили, что Умберто плохой человек, или своему сердцу — а оно говорило, что такой сердечный человек не может быть плохим. Свидетельница до сих пор хранит фаянсовый кувшин с надписью «Истинная любовь», подарок Умберто. Она по-прежнему не соглашалась сесть в красную машину, даже когда он приглашал ее в Муэрдаго поесть мороженого, прежде всего потому, что люди могли увидеть ее в открытом автомобиле, но, кроме того, по ее мнению, девушка, севшая в машину к молодому человеку, Сразу теряла невинность, а она хотела сохранить ее до замужества. Эти ограничения оставили им единственный вариант: прогуливаться и разговаривать у реки, где росли деревья и было мало прохожих. Во время этих прогулок Умберто рассказывал ей о своей жизни совсем другие истории, непохожие на те, которые она слышала от людей, и Кончита не знала, правду он говорит или лжет. Она, в свою очередь, говорила о будущем, о своих семейных планах, о детях, которых заведет, о том, как их назовет и чему будет учить. Эти разговоры растравляли его, но она этого не понимала до того дня, когда он крепко взял ее за руку, привел на откос, повалил на землю и сорвал с нее трусы. Но тут он словно смутился, и Кончита смогла убежать. Он ее не преследовал. На следующий день Умберто дождался ее на дороге, по которой она обычно ходила (Кончита преподает в школе у монахинь), и извинился. Она сказала, что не хочет больше его видеть.