| "Barin, may I have leave to go and work for myself, in order that I may earn my obrok9?" he would snap out, with pipe in mouth as usual, "Yes, go!" and never trouble his head as to whether the peasant's real object might not be to go and get drunk. |
"Барин, позволь отлучиться на работу, подать заработать" "ступай", говорил он, куря трубку, и ему даже в голову не приходило, что мужик шел пьянствовать. |
| True, at intervals he would say, while gazing from the verandah to the courtyard, and from the courtyard to the pond, that it would be indeed splendid if a carriage drive could suddenly materialise, and the pond as suddenly become spanned with a stone bridge, and little shops as suddenly arise whence pedlars could dispense the petty merchandise of the kind which peasantry most need. And at such moments his eyes would grow winning, and his features assume an expression of intense satisfaction. Yet never did these projects pass beyond the stage of debate. |
Иногда, глядя с крыльца на двор и на пруд, говорил он о том, как бы хорошо было, если бы вдруг от дома провести подземный ход или чрез пруд выстроить каменный мост, на котором бы были по обеим сторонам лавки, и чтобы в них сидели купцы и продавали разные мелкие товары, нужные для крестьян. -- При этом глаза его делались чрезвычайно сладкими и лицо принимало самое довольное выражение, впрочем, все эти прожекты так и оканчивались только одними словами. |
| Likewise there lay in his study a book with the fourteenth page permanently turned down. It was a book which he had been reading for the past two years! |
В его кабинете всегда лежала какая-то книжка, заложенная закладкою на 14 странице, которую он постоянно читал уже два года. |
| In general, something seemed to be wanting in the establishment. For instance, although the drawing-room was filled with beautiful furniture, and upholstered in some fine silken material which clearly had cost no inconsiderable sum, two of the chairs lacked any covering but bast, and for some years past the master had been accustomed to warn his guests with the words, |
В доме его чего-нибудь вечно недоставало: в гостиной стояла прекрасная мебель, обтянутая щегольской шелковой материей, которая, верно, стоила весьма недешево; но на два кресла ее недостало, и кресла стояли обтянуты просто рогожею; впрочем, хозяин в продолжение нескольких лет всякий раз предостерегал своего гостя словами: |
| "Do not sit upon these chairs; they are not yet ready for use." |
"Не садитесь на эти кресла, они еще не готовы". |
| Another room contained no furniture at all, although, a few days after the marriage, it had been said: |
В иной комнате и вовсе не было мебели, хотя и было говорено в первые дни после женитьбы: |
| "My dear, to-morrow let us set about procuring at least some TEMPORARY furniture for this room." |
"Душенька, нужно будет завтра похлопотать чтобы в эту комнату хоть на время поставить мебель". |
| Also, every evening would see placed upon the drawing-room table a fine bronze candelabrum, a statuette representative of the Three Graces, a tray inlaid with mother-of-pearl, and a rickety, lop-sided copper invalide. Yet of the fact that all four articles were thickly coated with grease neither the master of the house nor the mistress nor the servants seemed to entertain the least suspicion. |
Ввечеру подавался на стол очень щегольской подсвечник из темной бронзы с тремя античными грациями, с перламутным щегольским щитом, и рядом с ним ставился какой-то просто медный инвалид, хромой, свернувшийся на сторону и весь в сале, хотя этого не замечал ни хозяин, ни хозяйка, ни слуги. |
| At the same time, Manilov and his wife were quite satisfied with each other. |
Жена его... впрочем, они были совершенно довольны друг другом. |
| More than eight years had elapsed since their marriage, yet one of them was for ever offering his or her partner a piece of apple or a bonbon or a nut, while murmuring some tender something which voiced a whole-hearted affection. |
Несмотря на то, что минуло более восьми лет их супружеству, из них все еще каждый приносил другому или кусочек яблочка, или конфетку, или орешек и говорил трогательно-нежным голосом, выражавшим совершенную любовь: |
| "Open your mouth, dearest"- thus ran the formula -"and let me pop into it this titbit." You may be sure that on such occasions the "dearest mouth" parted its lips most graciously! |
"Разинь, душенька, свой ротик, я тебе положу этот кусочек". -- Само собою разумеется, что ротик раскрывался при этом случае очень грациозно. |
| For their mutual birthdays the pair always contrived some "surprise present" in the shape of a glass receptacle for tooth-powder, or what not; and as they sat together on the sofa he would suddenly, and for some unknown reason, lay aside his pipe, and she her work (if at the moment she happened to be holding it in her hands) and husband and wife would imprint upon one another's cheeks such a prolonged and languishing kiss that during its continuance you could have smoked a small cigar. |
Ко дню рождения приготовляемы были сюрпризы: какой-нибудь бисерный чехольчик на зубочистку. И весьма часто, сидя на диване, вдруг, совершенно неизвестно из каких причин, один оставивши свою трубку, а другая работу, если только она держалась на ту пору в руках, они напечатлевали друг другу такой томный и длинный поцелуй, что в продолжение его можно бы легко выкурить маленькую соломенную сигарку. |
| In short, they were what is known as "a very happy couple." |
Словом, они были то, что говорится счастливы. |