| "Ah, you rascal, you rascal! I'll get the better of you!" ejaculated Selifan as he sat up and gave the lazy one a cut with his whip. "YOU know your business all right, you German pantaloon! |
"Хитри, хитри! вот я тебя перехитрю!" говорил Селифан, приподнявшись и хлыснув кнутом ленивца. "Ты знай свое дело, панталонник ты немецкой! |
| The bay is a good fellow, and does his duty, and I will give him a bit over his feed, for he is a horse to be respected; and the Assessor too is a good horse. |
Гнедой почтенный конь, он сполняет свой долг, я ему дам с охотою лишнюю меру, потому что он почтенный конь, и Заседатель -- тож хороший конь... |
| But what are YOU shaking your ears for? |
Ну, ну! что потряхиваешь ушами? |
| You are a fool, so just mind when you're spoken to. 'Tis good advice I'm giving you, you blockhead. |
Ты, дурак, слушай, коли говорят! я тебя, невежа, не стану дурному учить! |
| Ah! You CAN travel when you like." |
Ишь, куда ползет!" |
| And he gave the animal another cut, and then shouted to the trio, |
Здесь он опять хлыснул его кнутом, примолвив: "У, варвар! Бонапарт ты проклятой!.. " Потом прикрикнул на всех: |
| "Gee up, my beauties!" and drew his whip gently across the backs of the skewbald's comrades - not as a punishment, but as a sign of his approval. |
"Эй вы, любезные!" и стегнул по всем по трем уже не в виде наказания, но чтобы показать, что был ими доволен. |
| That done, he addressed himself to the skewbald again. |
Доставив такое удовольствие, он опять обратил речь к чубарому: |
| "Do you think," he cried, "that I don't see what you are doing? |
"Ты думаешь, что ты скроешь свое поведение. |
| You can behave quite decently when you like, and make a man respect you." |
Нет, ты живи по правде, когда хочешь, чтобы тебе оказывали почтение. |
| With that he fell to recalling certain reminiscences. "They were NICE folk, those folk at the gentleman's yonder," he mused. |
Вот у помещика, что мы были, хорошие люди. |
| "I DO love a chat with a man when he is a good sort. With a man of that kind I am always hail-fellow-well-met, and glad to drink a glass of tea with him, or to eat a biscuit. |
Я с удовольствием поговорю, коли хороший человек; с человеком хорошим мы всегда свои други, тонкие приятели: выпить ли чаю или закусить -- с охотою, коли хороший человек. |
| One CAN'T help respecting a decent fellow. |
Хорошему человеку всякой отдаст почтение. |
| For instance, this gentleman of mine - why, every one looks up to him, for he has been in the Government's service, and is a Collegiate Councillor." |
Вот барина нашего всякой уважает, потому что он, слышь ты, сполнял службу государскую, он сколеской советник..." |
| Thus soliloquising, he passed to more remote abstractions; until, had Chichikov been listening, he would have learnt a number of interesting details concerning himself. However, his thoughts were wholly occupied with his own subject, so much so that not until a loud clap of thunder awoke him from his reverie did he glance around him. The sky was completely covered with clouds, and the dusty turnpike beginning to be sprinkled with drops of rain. |
Так рассуждая, Селифан забрался наконец в самые отдаленные отвлеченности. Если бы Чичиков прислушался, то узнал бы много подробностей, относившихся лично к нему; но мысли его так были заняты своим предметом, что один только сильный удар грома заставил его очнуться и посмотреть вокруг себя: все небо было совершенно обложено тучами, и пыльная почтовая дорога опрыскалась каплями дождя. |
| At length a second and a nearer and a louder peal resounded, and the rain descended as from a bucket. |
Наконец громовый удар раздался в другой раз громче и ближе, и дождь хлынул вдруг как из ведра. |
| Falling slantwise, it beat upon one side of the basketwork of the tilt until the splashings began to spurt into his face, and he found himself forced to draw the curtains (fitted with circular openings through which to obtain a glimpse of the wayside view), and to shout to Selifan to quicken his pace. |
Сначала, принявши косое направление, хлестал он в одну сторону кузова кибитки, потом в другую, потом, изменивши образ нападения и сделавшись совершенно прямым, барабанил прямо в верх его кузова; брызги наконец стали долетать ему в лицо. Это заставило его задернуться кожаными занавеснами с двумя круглыми окошечками, определенными на рассматривание дорожных видов, и приказать Селифану ехать скорее. |
| Upon that the coachman, interrupted in the middle of his harangue, bethought him that no time was to be lost; wherefore, extracting from under the box-seat a piece of old blanket, he covered over his sleeves, resumed the reins, and cheered on his threefold team (which, it may be said, had so completely succumbed to the influence of the pleasant lassitude induced by Selifan's discourse that it had taken to scarcely placing one leg before the other). |
Селифан, прерванный тоже на самой середине речи, смекнул, что, точно, не нужно мешкать, вытащил тут же из-под козел какую-то дрянь из серого сукна, надел ее в рукава, схватил в руки вожжи и прикрикнул на свою тройку, которая чуть чуть переступала ногами, ибо чувствовала приятное расслабление от поучительных речей. |
| Unfortunately, Selifan could not clearly remember whether two turnings had been passed or three. |
Но Селифан никак не мог припомнить, два или три поворота проехал. |
| Indeed, on collecting his faculties, and dimly recalling the lie of the road, he became filled with a shrewd suspicion that A VERY LARGE NUMBER of turnings had been passed. |