— Понимаю, — в задумчивости произнёс полицеймейстер, — однако не могли бы вы назвать сего молодого человека, о судьбе коего столь печётесь. Может статься, что он и здесь у нас под самым боком, а ежели и нет, то мы и запрос какой надобно пошлём, и всё вам самым тщательнейшим образом доложим.
— Прозывается он Андреем Ивановичем Тентетниковым, но признаться, я мало имею надежды услыхать о нём что—либо доброе и не рассчитываю на то, что удастся его так вот запросто сыскать, — сказал Чичиков состроивши во чертах чела своего подобие скорбного уныния.
— А вот и неправда ваша, Павел Иванович! Очень даже, что многое можем вам о нём порассказать. Причём не самого худого свойства, — отвечал полицеймейстер тоном человека весьма обрадованного возможностью доставить собеседнику приятное известие.
— Да что вы! Не может такового быть! Неужто он здесь у вас?! Вот нежданная радость и мне и Фёдору Фёдоровичу! Но скажите, как он, каково ему приходится?! — разыграл Чичиков искреннее изумление так, словно бы не повстречал Тентетникова с Улинькою на вечерней улице всего лишь три четверти часа назад.
— Должен вам сообщить, Павел Иванович, что дела его весьма неплохи, — сказал полицеймейстер, состроивши сурьёзную мину, потому как сообщал сейчас данные по своему ведомству. — Он уже пятый месяц как по высочайшему указу переведён сюда в Собольск на поселение. Нрава и поведения он примерного, пользуется уважением меж городских наших обывателей. Да чего уж там говорить! Супруга его – Ульяна Александровна, старшим моим дочкам даёт уроки французскаго. Замечательная, надобно сказать, дама, таковая умница!..
«Да, конечно же, без французскаго здесь в Собольске никак не управиться! Однако же плохи известия: Тентетников на хорошем счету, Улинька вхожа в дома, даже и к полицеймейстеру. Ох, батюшки! Да ведь из сего таковое может проистечь, что буду метаться по углам, точно припаренный!», — подумал Чичиков чувствуя, как сызнова поднимается в нём волною утихнувший было давешний страх, на словах же он сказал следующее:
— Видит Бог, воистину радостную весть услыхал я сейчас! И ежели бы вы только знали, каковым теплом отозвалась она в моём сердце. Однако же, обещайте мне, друг мой, что не откроете до поры ни Андрею Ивановичу, ни Ульяне Александровне моего здесь пребывания, по той причине, что желал бы я сделать пред ними сюрприз.
Полицеймейстер, конечно же, заверил его в том, что на сей счёт Павел Иванович может не беспокоиться, потому как хорошо понимает каковую радость может принесть бедному узнику подобная нежданная встреча.
— Буду нем как рыба! — сказал полицеймейстер на прощание.
Несколько успокоившись, Чичиков отправился в дом Петру Ардалионовичу, поспевши как раз к ужину. За столом разговор, конечно же, во первую голову коснулся тех земель, которые должны были отойти нашему герою, разве что не завтрашним утром и Петру Ардалионовичу хотелось от Чичикова подробных впечатлений от выделенных ему угодий, потому как он даже и не догадывался о том, куда сегодня наведывался Павел Иванович и каковое дельце обделал он со старостою старообрядческой общины.
Чичиков же отвечал все более общими замечаниями — что, дескать, земли вправду отменные и впечатление от них у него самое благоприятнейшее и будто бы он и не ожидал, что столь хороши они будут. За что и благодарен он до чрезвычайности и Петру Ардалионовичу, да и прочим братьям—чиновникам, принявшим в нём столь горячее участие.
Тут разговор, словно бы сам собою, свернул на бумаги, коих дожидался наш герой с нетерпением и что назначены были к завтрашнему сроку. Однако, как оно обычно бывает, к завтрашнему сроку замешанные в сие дело чиновники не успевали уложиться, сетуя на изрядное число представленных к перебеливанию бумаг, так что срок их отодвигался ещё на день, а может быть и на два. Сие известие не добавило бодрости духа нашему герою и он несколько заёрзал на стуле, показавши своё нетерпение и нервы. Ему до чрезвычайности хотелось, покончивши с этим делом, выехать как только возможно скоро, вон из Собольска. Обещание быть молчаливым, точно рыба, полученное им с полицеймейстера, могло лишь отчасти защитить его, давши временную и короткую передышку. Потому что получи он даже завтра нужные ему бумаги, всё одно, пребывание здесь могло бы окончится для него бедою. Ежели и не сейчас, то позднее, вздумай только Чичиков сызнова явиться в Собольск, привлечённый золотым сиянием приисков, что по вине Тентетникова, точно уж уплывали у него из под самого носу.