Пролог
27 октября — День рождения моего младшего сына. Это очень важный праздник как для меня, так и для детей. Помню, как сейчас: белая комната, два местных доктора и Мария. Она так улыбалась, что свет в сравнении из ее улыбкой было ничто; маленький сверточек, расположившийся на руках матери, тихо спал. Я был тогда на седьмом небе от счастья, когда понял, что это мальчик, я сразу придумал его имя— Фелициус (счастливый). А и правда, он всегда был послушным и умным мальчиком и вот ему исполняется четвертый год.
Все в округе были приглашены на большой пир, начиная от богачей, и, заканчивая простым людом. Всем было весело, все пили и благословляли меня и сына. Дети веселились, мужики заливались пивом и вином. Я и другие помещики разговаривали о новых землях и больших деньгах, которые принесут наши дети, когда вырастут. Кто-то от смеха нечаянно хрюкнул и зал налился добрым смехом, но не надолго, потому что причиной следующего взрыва были мои сыновья и пара женских юбок. Они бегали по заполненному залу, то и делая, что прячась от строгого маминого взора. Вот на пути им попались несколько молодых дам с кавалерами, но это им не помешало и они пролезли под юбками. Когда до нас дошли громкие женские: «Ой!», то мы стазу поняли, что это мои дьяволята.
Дамы хохотали и кокетничали с молодыми повесами, а когда их приглашали на танец, то тихо смеялись, то краснели до кончиков ушей, подавая свою ручку для поцелуя. Немного отвлекшись от разговора из приятелями, я заметил печальный взгляд жены и ненадолго отстранился. Моя жена была чем-то очень раздражена и стояла в стороне всего этого, или ходила возле детей.
— Мария, что-то случилось или ты не рада, что я пригласил всех этих людей? Так ты только скажи я их быстро выпровожу.
— Нет мой господин… не в этом дело, — холодно протянула моя жена, смотря куда-то в даль.
— Так, а в чем же? Почему ты так не весела сегодня. Улыбнись, ты же не хочешь огорчить наших мальчиков, — Мария, тяжело вздохнув, повернулась ко мне и, указывая взглядом в полную залу гостей, проговорила:
— Сегодня ночью произойдет что-то ужасное, я это чувствую, понимаешь?! — она с полными глазами слез посмотрела на детей, которые беззаботно бегали между платьев дам. Этот взгляд сказал мне все за нее: «Нашим детям угрожает опасность. Забери их, увези отсюда подальше и поскорее пока не поздно».
Я подумал, что это просто женская паранойя и не обратил на это внимания, но, как оказалось зря. Ровно в полночь все гости разошлись пьяные и сытые. В общем я остался доволен, но тревожный взгляд моей жены не давал мне покоя…
— Господин, господин!!! — кричал караульный. — Там какая-то женщина хочет вас видеть. Прикажете впустить, или выгнать?
Сначала я не понял, что он пробормотал, потому что после такого количества и вина и водки у меня начались галлюцинации, и мне с трудом удалось понять его речь, а когда я попытался встать, понял что «немного» перебрал. Кое-как мой слуга-индюк помог мне очухаться и через пол часа, я в полной боевой готовности встречал гостей.
— Позвольте доложить! — крякнул караульный.
— Докладывай, — с ленью ответил я потирая лоб.
— Некая госпожа Гордель утверждает, что вы назначили ей встречу на сегодня и просит с вами увидеться лично.
Я в памяти сразу начал перебирать всех своих знакомых с такой фамилией, но о госпоже Гордель я никогда не слыхал.
— Впустите.
Через некоторое время в комнату вошла знатная дама. Она медленно переставляла одну ногу за другой и внимательно рассматривала помещение. Ее черное платье легко и прекрасно смотрелось на худом еще полном сил теле. Лицо к сожалению я не рассмотрел, но светлые кучери, которые свисали ниже груди были прекрасными. Не скажу, что я заинтересовался этой женщиной, нет, я всегда обращаю внимание на красивых дам, но не более чем нужно.
Она грациозно обходила мебель и останавливалась возле каждого зеркала, потирая лицо. Я не мог разглядеть ее выражения лица, но одно я понял сразу– она явно пришла не поздравлять меня с праздником, что-то мутное читалось в этом тёмном взгляде.
Она отвернулась от очередного зеркала и направилась в мою сторону. Я предложил ей присесть, но она почему-то резко отказалась, сказал будто нисколько не устала. Одним движением руки она скинула плащ и бросила его на пол. Этот жест показался мне очень странным, да и сама женщина не сияла добротой. От нее веяло злобой и ненавистью.
Кто она, и что я ей сделал? , — этот вопрос так не кончал крутиться у меня в голове. Тишина длилась не долго, женщина обошла большой мягкий стул и оперлась об него локтями. Густые белые кучери свесились на спинку, открывая ужасный шрам на ключицах. Она провела по этому месту и лихо улыбнулась, вышкирыв все свои тридцать два белоснежных зуба.