И оба улыбнулись.
— Недаром же мистер Джедд имеет там собственную ложу и не пропускает ни одной премьеры, — сказал Хольт.
— Из этой самой ложи исчез Гордон Стюарт. И пригласил его туда Стефан Джедд, — добавила Диана.
— Для него имело бы смысл убивать канадца лишь в том случае, если бы Кларисса была его родственницей или соучастницей.
— Откуда мы знаем, что это не так?
— Попробуйте выдвинуть этот аргумент на суде.
— И все-таки? Здесь не суд.
— Надо искать Клариссу, — вздохнул Хольт. — А для этого надо сначала найти Эмму.
— А Эмму похитил «Большой Джек».
— Которого тоже еще надо найти.
— Не он ли, кстати, ранил Фреда? Ведь Джек уже нападал на него.
— Надо допросить любителя бриллиантов, если он уже способен отвечать на вопросы.
Хольт позвонил в больницу, где лежал Гроген.
Там ответили, что раненый пришел в себя и что с ним уже можно разговаривать.
…Увидев, что в палату входят Хольт и мисс Уорд, Фред приподнял с подушки забинтованную голову и улыбнулся.
— Впервые в жизни рад вас видеть, инспектор!
— Как ваше здоровье?
— Поправляется.
— Вы знаете, кто вас так отделал?
— Нет. Но думаю, что это был привет от мистера Джедда. Впрочем, если вы не возражаете, я расскажу все по порядку. Теперь у меня нет никаких причин скрывать то, что я знаю о нем, зато есть желание рассчитаться с ним за раны и ссадины.
— Минутку, — сказал Хольт и обернулся к своему секретарю. — Сделайте, пожалуйста, стенограмму.
Диана открыла тетрадь и приготовилась записывать.
Инспектор кивнул Фреду.
— Я расскажу вам всю правду, хотя и не обещаю, что не прибавлю ничего сверх этого. Кажется, это сказал Наполеон?
— Нет, не он, — улыбнулся Хольт. — Но его современник.
— Я думал, что память у меня лучше, — огорченно проговорил Фред. — В свободное время я много читал. В английских тюрьмах прекрасные библиотеки. Не то, что во Франции… Но я отвлекся… Извините, мне придется рассказать многое из того, что вовсе не украшает мою биографию. Я прошу вас, мистер Хольт, забыть все подробности, выходящие за пределы необходимого минимума.
— Даю вам слово, — серьезно сказал Ларри.
Гроген облегченно вздохнул.
— Вся эта история началась во Франции. Я играл в казино и проигрался: один из игроков был в более дружеских отношениях с банкометом, чем я. Денег у меня осталось только на дорогу домой, да и то пешком. Иду я себе, иду, и вдруг слышу выстрел. Оглядываюсь. Один человек лежит на земле, другой подозрительно быстро уходит. Полиции не видно. Я, конечно, догнал уходящего. Он испугался. Пришлось объяснить бедняге, что мне нужно чем-нибудь придавить свой болтливый язык, и что он может помочь в этом, освободив от лишней тяжести карманы. Он сунул мне шестнадцать тысяч франков и убежал.
Тогда я подошел к лежащему человеку. Он был еще жив. Спрашиваю, кто его застрелил. Говорит: «Дэвид Джедд»…
Хольт удивленно поднял брови:
— Убийца имел какое-то отношение к Стефану Джедду?
— Это был его брат. Затем я спросил умирающего, почему Дэвид в него стрелял. Он ответил, что служил в «Гринвичском страховом обществе», принадлежащем братьям Джеддам, случайно узнал важную тайну и стал шантажировать хозяев…
— Что это была за тайна?
— Не знаю. Он умер, не успев рассказать. И тут появился полицейский. А я стою рядом с убитым. Меня, конечно, арестовали, потом выпустили: пистолета у меня не было и никто не смог доказать, что я имею какое-то отношение к засевшей в трупе пуле.
Фред помолчал.
Он обдумывал, как изложить последующие события, не выставляя себя в слишком уж невыгодном свете…
— Я весь внимание, Фред, — сказал инспектор.
— Вернувшись в Лондон, я хотел нанести визит мистеру Дэвиду, но застал дома только Стефана Джедда, — продолжал Гроген. — Я поинтересовался, сколько, по его мнению, стоит свобода брата. Он очень разволновался и сказал, что поговорит об этом с Дэвидом, когда тот вернется из путешествия. Но тут Бог или случай — как вам угодно — чуть не расстроил мои планы: на обратном пути в Англию Дэвид сильно простудился и, приехав домой, на следующий же день умер. Я пошел на похороны и мои слезы были самыми искренними во всей траурной процессии. Но Стефан Джедд повел себя, как джентльмен. Он сказал, что хочет сохранить имя брата незапятнанным и предложил ежегодно выплачивать мне солидную премию за скромность. Я не стал обижать его отказом.
— Фред, вы действительно не знаете, какой грех Джеддов позволил их служащему шантажировать своих хозяев?
— Если бы знал, то сказал бы: уж очень я хочу отдать Стефану долг за мои раны!