— Мисс Диана Уорд перед вами.
Инспектор опешил.
Затем снова засмеялся:
— Мы с вами — товарищи по несчастью. Жертвы господина Хезона. Я очень рад с вами познакомиться и, честно говоря, испытываю чувство облегчения.
— Я тоже, — ответила богиня и направилась к своему столу.
Ларри проводил ее восхищенным взглядом:
— Я очень рад, что не попал в Монте-Карло!
Мисс Уорд заметила его взгляд, слегка покраснела и произнесла:
— Пожалуй, начнем работать, господин инспектор. С чего начнем?
Хольт взял в руки цепочку погибшего:
— Пишите протокол.
— Диктуйте. Я готова.
— Протокол осмотра вещей, найденных у Гордона Стюарта…
— Бедный мистер Стюарт! — проговорила девушка. — Я раньше была сестрой в больнице, где лечат слепых, и насмотрелась там на человеческие страдания, но то, что случилось с ним…
— Вам нравится работать в Скотленд-Ярде?
— Очень! Сер Джон говорит, что из меня выйдет толк.
— И все-таки наша работа совершенно не идет женщине, — заметил Ларри.
— Что писать дальше, мистер Хольт?
Инспектор продолжал диктовать:
— Цепочка из золота длиной…
Он приложил линейку.
— Двенадцать с половиной дюймов. На одном из ее концов укреплено кольцо с золотой трубочкой для карандаша. Карандаш не обнаружен.
— Да, — сказала мисс Уорд. — Я еще специально спрашивала об этом у сержанта, который принес вещи. И перочинный нож тоже не нашли…
Сыщик с изумлением взглянул на девушку.
— Откуда вы знаете, что у Стюарта был нож?
— Кольцо на конце цепочки слишком велико, чтобы держать только карандашик. Присмотритесь: на нем есть еще маленькое колечко, отломившееся от перочинного ножа.
— Может быть, там висел мундштук, — поддразнил Ларри.
— Мужчины чаще носят на цепочке маленький нож, чем мундштук. Кроме того, они не стали бы срывать мундштук…
— Кто такие они?
— Убийцы Стюарта. Им нужно было отобрать у него все, чем он мог бы защищаться.
— Вы считаете, что его убили?
— Разумеется.
— Кто и почему?
— Пока не знаю. Надеюсь выяснить это вместе с вами.
«Черт возьми! — подумал Ларри. — Она не только красива, но и умна. Мне везет!»
— Мисс Уорд, закончите, пожалуйста, протокол сами, — попросил Хольт, взглянув на часы. — Я боюсь, что свидетель куда-нибудь уйдет, а мне нужно как можно скорее поговорить с ним. В котором часу вы обычно уходите домой?
— У меня твердое правило: не позже двух часов ночи.
— Я еще никогда не встречал таких девушек, как вы! — восхищенно проговорил Ларри.
Диана покраснела и опустила глаза.
Глава 3
Скрывшись от Хольта, Фред сдал чемодан в камеру хранения и отправился в контору «Гринвичского страхового общества».
— Уже закрыто, сэр, — сказал ему портье. — Приходите завтра после девяти часов утра.
— Доктор Джедд еще тут?
— Он работает в своем кабинете. Хозяин не любит, чтобы ему мешали.
— Д-а-а? — протянул Фред. — Передайте-ка ему, что мистер… Уолтер Смит желает с ним поговорить.
Через пару минут портье вернулся, впустил Фреда и пригласил его в лифт.
— Вам давно пора бы меня запомнить, — сказал Гроген. — Я тут часто бываю в последние годы…
— Может быть, вы приходили в дежурство моего сменщика, сэр. Наверное, вы были другом мистера Дэвида?
— Нет… к сожалению…
— Это брат хозяина. Четыре года тому назад он скоропостижно скончался.
Фред все это прекрасно знал. Из-за этой смерти он чуть не потерял надежный источник дохода. Деньги он, правда, получает исправно, но если у доктора Джедда лопнет терпение, то вместо денег Фред может получить приличный срок тюремного заключения…
Они вошли в кабинет.
— Купите мне сигарет, Седжент, — сказал доктор.
Портье вышел.
Джедд смерил гостя взглядом с ног до головы и довольно вежливым тоном произнес:
— Садитесь, негодяй! Вы, конечно, за своим фунтом мяса пришли?
Стефан Джедд обладал фигурой Геркулеса, красивым, цветущим лицом и прекрасно развитым лбом.
— Да, доктор, — ответил Фред и уселся на стул.
Джедд кивнул и стал рыться в карманах, ища сигареты.
Фред вытащил свой портсигар, но Стефан покачал головой:
— Благодарю вас, мистер Гроген, но я не беру сигарет у людей вашей профессии.
— Что это значит? — проворчал Фред. — А-а… вы думаете, что я хочу вас усыпить?
— Насколько я помню, вы испытываете отвращение к чекам? — спросил Стефан.
— Вы правы.