Эдгар Уоллес
Том 5. Мертвые глаза Лондона
Жена бродяги
Глава 1
Этот бродяга казался гораздо более угрюмым, чем большинство ему подобных, и поэтому более опасным. Он забавлялся заряженным автоматическим револьвером, перебрасывая его с руки на руку и вращая вокруг указательного пальца.
— Этого не может быть, — бормотал бродяга эту фразу много раз во время своей игры.
Он безусловно был англичанином. Причина, заставившая английского бродягу оказаться в окрестностях Литтлбурга в штате Нью–Йорк, пока не поддавалась объяснению.
Даже как бродяга он не вызывал интереса. Его опухшее, с недельной щетиной лицо украшал синяк под глазом, рубашка без воротника была в ужасном состоянии, а куртка зияла бесчисленными дырами. Когда он наклонялся, на затылке виднелась плохо скроенная шапчонка с краем, выеденным крысами.
— Этого не может быть, — снова повторил бродяга.
Звали его Робином.
Кто–то шел через небольшой лесок. Револьвер скользнул в карман владельца, а сам он бесшумно скрылся в кустах.
Оттуда он увидел хорошенькую девушку лет двадцати, гибкую и грациозную, одетую в полосатое шелковое платье. Она остановилась почти напротив бродяги и закурила. Из своего укромного уголка он отметил выражение неудовольствия, с которым девушка смотрела на слабо дымящийся кончик папиросы. Она глубоко затянулась и двинулась дальше.
Робин вернулся на тропинку и опять погрузился в размышления. Ждать ли ему ночи и тогда попытаться проскочить через этот город, оказавшийся на его пути, или обойти его стороной?
Дорога через город была бы слишком опасна. Рыжая Борода и маленький жирный человек, с такой ловкостью бросающий нож, вполне могли оказаться там.
Какой–то человек в резиновых ботинках приблизился так тихо, что Робин заметил его только тогда, когда скрываться уже не имело смысла.
Это был худощавый молодой человек, элегантно одетый, в соломенной шляпе, надвинутой на правый глаз и украшенной лентой. Казалось, что он только что сошел с картинки модного журнала. Его крупный рот дернулся при виде оборванной фигуры, сидящей на краю тропинки.
— Привет, приятель!
— Привет, — откликнулся Робин.
— Далеко идете?
— Недалеко. Думаю, в Канаду.
Молодой человек усмехнулся и предложил Робину папиросу.
— Это нелегкая задача, если нет документов. Канадская полиция слишком свирепа.
Ему доставляла удовольствие покровительственная дружба с подонками и даже преступниками, которую он объяснял широтой взглядов. Он часто говорил с бродягами и многому от них научился.
Звали молодого человека Самуэль Уоссер. «Универсальный склад Уоссера» был одним из крупнейших в Литтлбурге. Самуэль верил, что каждому молодому человеку предназначена своя судьба, и всегда доказывал, что жизнь его должна идти по своему пути, а не по тому, который наметило ему старшее поколение.
Побренчав ключами в карманах и поправив свой яркий галстук, он с презрением посмотрел на Робина и спросил:
— Не видели ли вы девушку в полосатом платье?
Робин утвердительно кивнул.
— Я сегодня женюсь, — сказал печально Самуэль. — Это ошибка. Но этого хотят все они: мой отец и ее дядя. Слишком сурово. Это неправда, что я принадлежу к числу местных простаков, которые падки на первую попавшуюся юбку. Я человек с образованием и знаю все, что кроется за пределами этого большого общества, — он описал рукой широкий круг, — в общем–то… ну… вы понимаете, что я хочу этим сказать, мой друг?
Робин отлично понимал, что хотел сказать Самуэль.
— Кажется странным говорить все это вам. Ведь вы человек видавший виды. Мое общество смотрит на вас свысока, дружок, но вы видите многое, вы видите бескрайние пространства Божьего мира…
— Это уж точно, — подтвердил Робин.
Разговор становился задушевнее.
— Возьмите еще папиросу… вот… две. Я пойду…
Робин смотрел вслед удалявшейся изящной фигуре жениха, пока та не скрылась из виду. Он пожалел, что не перехватил у него доллар.
На западе виднелась неясная дымка, заволакивавшая горизонт, — предвестница надвигающейся грозы.
— Может быть, скоро нагрянет, — произнес Робин с надеждой.
Рыжая Борода и маленький жирный человек ненавидели дождь.
Глава 2
Мистер Файфер был рослым, не лишенным юмора мужчиной. Но с тех пор как он стал адвокатом и начал вращаться в кругу людей, употреблявших одну и ту же тяжеловесную шутку, искра его элегантного юмора иссякла и притаилась под красной маской лица.