Сэм поперхнулся.
— Это очень великодушно с вашей стороны, миледи, но я не виню Октобер. Это вина бродяги. Я должен был убить его, но откуда я мог знать, что все так случится! Теперь я сделал бы это. Видите ли, миледи, у меня уже в то утро возникло подозрение. Я встретил его в лесу…
— Мистер Уоссер, — руки леди, сложенные на коленях, судорожно сжались, — по–моему, очень неумно с вашей стороны терять надежду. На мой запрос в суд об этой истории я получила ответ, что брак может быть расторгнут.
— Это правда? — искренне изумился Сэм.
Он был поражен.
— В газетах пишут, что девушка любит вас, — продолжала леди Ломер. — Так ли это?
— Да, миледи, — ответил, наконец, Сэм, — Октобер очень странная девушка. Она всегда сходила с ума…
— По вас, конечно. Я так и думала. Видите ли, мистер Уоссер, я жажду видеть соединение двух любящих сердец. У старых женщин бывают свои странности. Теперь еще вопрос: не будете ли вы, мистер Уоссер, обижены, если в день вашего примирения с этой девушкой вы получите от меня… небольшой свадебный подарок… скажем десять тысяч долларов?
Сэм вздрогнул. На лице его появилось отчаянное выражение голодного человека, который видит кусок мяса, но не может его схватить.
— Видите ли, миледи, — проговорил он, — никто не знает где Октобер. Этот бродяга одурачил старого Эльмера, прикинувшись капитаном Сюлливаном из Вашингтона, и Октобер исчезла с ним…
Леди Джорджина подошла к окну, откинула занавеску и, подозвав Сэма, спросила:
— Это не она?
Октобер не заметила ничего, так как ее внимание было отвлечено рыжебородым Байрном, недружелюбно смотревшим на нее с противоположного угла…
Октобер не боялась за себя. Мысли ее витали вокруг Робина. Ей бросилось в глаза большое количество полицейских. Вряд ли они приехали сюда только ради нескольких тысяч мирных фермеров, собравшихся на свой съезд. Очевидно их привело сюда нечто иное… Робин? При этой мысли она чуть не потеряла сознание.
Робина все еще не было видно. Рыжебородый прошел мимо, не взглянув на нее.
Внезапно она услышала знакомый голос.
— О, Октобер!
Пред ней стоял Сэм.
— Рад вас видеть. Вы не видели мистера Эльмера?
— Нет, — коротко ответила девушка.
— Я… вы… извините меня, Октобер, за мое поведение прошлой ночью… Я беру свои слова назад. Ведь вы тоже были бы обижены…
— Ничего, Сэм, бывает. Одного не пойму: о чем вы, собственно, говорите?
Неожиданный вопрос сбил Сэма.
— Я… совершенно не сплю и не ем эти дни, Октобер…
— Вы, вероятно, шли в аптеку? — она пренебрежительно улыбнулась. — Попросите аптекаря прописать вам хорошее лекарство от бессонницы и для улучшения аппетита. Может быть, вы хотели подкрепиться?
— Я хочу вас, Октобер!.. — сказал Сэм хрипло. — Я все согласен забыть. Другой этого не сделал бы!
В это время девушка заметила на другой стороне маленького мальчугана, который, казалось, искал кого–то. В руках его виднелся измятый клочок бумаги.
Октобер была уже возле него.
— Вы ищете меня? — спросила она тихо.
— Вы миссис Бо… что–то в этом духе…
Она почти вырвала записку из его рук. И быстро прочла:
«Идите к школе… находится в конце главного проспекта… Идите дальше… Постараюсь подхватить вас там… Полиция следит за мной».
Подписи не было.
Записка была написана на телеграфном бланке.
Октобер смяла ее в руке. Мальчик исчез.
Сэм подошел опять. Он не придал значения ее разговору с мальчиком.
— Я схожу с ума по вас, Октобер. Вы одинокая, без друзей. К тому же совсем не замужем, Октобер. Это говорят все — и судья округа, и епископ, и другие…
Октобер было мало дела до епископа и других.
— Приходите сюда через час, — торопливо бросила она и ушла.
Школа находилась почти на окраине города. Дальше тянулись одноэтажные маленькие домишки.
Улица была почти совсем пустынна. Робина тоже не было видно. Октобер должна была, согласно записке, идти дальше. Вскоре город остался позади.
По краям дороги тянулись поля гречихи. За ними виднелись крыши фермерских домов. Девушка присела у дороги.
Впереди расстилалась синеватая полоса холмов. В это время из города выехал странной конструкции грузовик и направился к ней. Грузовик страшно шумел, пыхтел и как–то особенно трещал. Им управлял маленький седой человек. Он так трудился у руля, что походило, будто он сам тащит всю громоздкую колымагу. Проезжая мимо, машина немного затихла. Из–под брезентовой накидки сзади фургона раздался голос: «Октобер!»